Если человек, прошедший концлагеря, созданные специально для уничтожения людей его национальности, потерявший там жену и друзей, перенёсший чудовищные страдания, как физические, так и душевные, нашёл в себе силы признать, что и эсэсовец может быть хорошим, можем ли мы продолжать делить окружающих по внешним формальным признакам? И можем ли мы утверждать, что раскол непреодолим, а взаимные обиды и