Увязла в мемуарах Бенуа, как муха в варенье. Даже и не рассказы о картинах и меценатах хороши, а житейская пересортица, легкая шелуха, бытовые мелочи, бытовые - но такие живые. Все эти давно забытые тени начинают разговаривать и шевелиться, словно лента, застрявшая было в кинопроекторе, снова сдвинулась с места. Рассказывает, например, о том, как рожала второго ребенка его жена.