Иосиф Виссарионович! Пишу это письмо, как, возможно, последнее, предсмертное, свое письмо. Поэтому прошу разрешить мне писать его, несмотря на то, что я арестант, без всякой официальщины, тем более, что я его пишу только тебе, и самый факт его существования или несуществования целиком лежит в твоих руках... Сейчас переворачивается последняя страница моей драмы и, возможно, моей физической жизни.