Потом я там долго лет не был. И вот как то приехал. Ужас один и только. Березу кто-то срубил, один только пень о ней и напоминает. Небольшую речушку, которая выше впадала в этот затон, пересыпали. Видимо расширяли выпасы для скота, или для каких других целей, не знаю. Но затон превратился в наимерзнейшее, надо сказать, болото.
В общем, стоял я, смотрел на все это дело. И больно мне было в душе до слез. Вот уж действительно, к чему, иной раз, не прикоснутся руки человеческие, все испохабят.
Белая березка в платье золотом,
Голову склонила на речной затон,
Солнце умирает пламенем зари,
Тучка набегает, дождик впереди,
Будет дождик плакать,
Ночку моросить,
Будут слезы капать,
Будут лить и лить.
У костра я в ночку
эту
посижу,
А потом вдруг встану,
от тепла уйду,
В мокрую осоку,
и забоки плеть,
Не могу я больше
на огонь смотреть.
Он меня не манит,
не зовет вдали,
Тьма мне руку тянет,
хоть глаза коли.
Нет уже березки в платье золотом,
И болотом стал мой,
сказочный затон.