Оригинал взят у
О любом городе можно судить по его центральному парку.
1.
Нет, в столице Тувы не взорвался ядерный реактор. Его тут попросту нет. И деревья могучие наклонило враз не ударной волной.
2.
По парковым аллеям не ходили ликвидаторы, как в Припяти, и не поливали аллеи дезактивационной жидкостью. Детские аттракционы ликвидировались сами, без помощи спецвойск.
3.
Могучее колесо обозрения не фонило смертоносными рентгенами, так хорошо прилипающими к железу. Но от него осталось лишь горькое воспоминание и пустая площадка.
4.
Как, впрочем, и от всех прочих детских радостей и увеселений проклятого коммунистического прошлого:
5.
6.
Я приехал в Туву. Я гуляю по главному парку её столицы, а значит, и всей республики. Республики страны, просто купающейся в нефтяных и газовых деньгах, придумывающей самые невероятные способы их потратить. Говорят, там, в далёкой Москве, дорогим гостям показывают огромные торты с посеребренными головами живых детей по углам. Смотрится чрезвычайно бог'хато и оригинально, европейцы не знают, как реагировать. А здесь, в Кызыле, с детьми всё куда проще, краски на всех не хватает. Просто шарики и мороженое - всё, что осталось от нефтяной делёжки.
7.
Гуляю, фотографирую скамейки. Эти покинут парк юрского периода последними, как динозавры давно ушедших эпох, и сразу переедут в палеонтологический музей, к чучелу нынешнего тувинского губернатора.
8.
9.
Взрослые сопротивляются переменам, находят карусель своего детства и играют на её полуржавых сиденьях в любовь.
10.
Но билет в новую жизнь им уже никто не продаст.
11.
Кто его знает, куда ушёл старый билетёр... Я бы спросил у шахматистов из местного клуба, но их не видели уже лет двадцать.
12.
Помещение потом заняли под лесопилку, но в итоге побросали свои станки и ушли вслед шахматистам. Из Кызыла всё время кто-нибудь уходит, и никто не знает - куда. Такое место.
Я тоже решил уйти, из парка. Посмотреть на Енисей. По центральной дороге. Мимо ворот, как это обычно бывает. Но не в Туве.
13.
По замыслу, эти поваленные бетонные изваяния должны символизировать врата в культуру и отдых, одновременно преграждая дорогу автомобилям шашлычников. Для них предусмотрен удобный объезд в двух метрах левее, и дорога, уходящая в джунгли. Всё должно быть по порядку, а иначе какой это парк?
14.
Енисей, его первый робкий километр, совсем рядом.
15.
Ты смотришь на его могучую полноводную спину, на его щупальца, дотянувшиеся аж до стылого Карского моря, и прощаешь этому городу всё. Его уродство, его неразбериху и грязь, его полубандитское начальство и полупьяное население, всё прощаешь.
16.
Чертыхаясь и дивясь на парковый апокалипсис, выбираешься в центр, опасаешься динозавров. Умиляешься деткам и местному общепиту, словно из лихих сороковых.
17.
18.
Когда-нибудь потом, если нормальные люди всё же победят Туву, с этой карусели выгонят взрослых, играющих в любовь. Смажут подшипники самым лучшим маслом и подадут настоящее электричество. Она проснётся, судорожно скрипнет всеми своими застоявшимися валами и сделает первый круг. Весь этот город сделает первый круг. К ней сразу же побегут дети. Дети детей наших детей, или может быть, их внуки. Я не веду счёт поколениям.
Предыдущие серии тувинского дневника: По дороге очарований
Шушенское, фотобонус-трек
1.
Нет, в столице Тувы не взорвался ядерный реактор. Его тут попросту нет. И деревья могучие наклонило враз не ударной волной.
2.
По парковым аллеям не ходили ликвидаторы, как в Припяти, и не поливали аллеи дезактивационной жидкостью. Детские аттракционы ликвидировались сами, без помощи спецвойск.
3.
Могучее колесо обозрения не фонило смертоносными рентгенами, так хорошо прилипающими к железу. Но от него осталось лишь горькое воспоминание и пустая площадка.
4.
Как, впрочем, и от всех прочих детских радостей и увеселений проклятого коммунистического прошлого:
5.
6.
Я приехал в Туву. Я гуляю по главному парку её столицы, а значит, и всей республики. Республики страны, просто купающейся в нефтяных и газовых деньгах, придумывающей самые невероятные способы их потратить. Говорят, там, в далёкой Москве, дорогим гостям показывают огромные торты с посеребренными головами живых детей по углам. Смотрится чрезвычайно бог'хато и оригинально, европейцы не знают, как реагировать. А здесь, в Кызыле, с детьми всё куда проще, краски на всех не хватает. Просто шарики и мороженое - всё, что осталось от нефтяной делёжки.
7.
Гуляю, фотографирую скамейки. Эти покинут парк юрского периода последними, как динозавры давно ушедших эпох, и сразу переедут в палеонтологический музей, к чучелу нынешнего тувинского губернатора.
8.
9.
Взрослые сопротивляются переменам, находят карусель своего детства и играют на её полуржавых сиденьях в любовь.
10.
Но билет в новую жизнь им уже никто не продаст.
11.
Кто его знает, куда ушёл старый билетёр... Я бы спросил у шахматистов из местного клуба, но их не видели уже лет двадцать.
12.
Помещение потом заняли под лесопилку, но в итоге побросали свои станки и ушли вслед шахматистам. Из Кызыла всё время кто-нибудь уходит, и никто не знает - куда. Такое место.
Я тоже решил уйти, из парка. Посмотреть на Енисей. По центральной дороге. Мимо ворот, как это обычно бывает. Но не в Туве.
13.
По замыслу, эти поваленные бетонные изваяния должны символизировать врата в культуру и отдых, одновременно преграждая дорогу автомобилям шашлычников. Для них предусмотрен удобный объезд в двух метрах левее, и дорога, уходящая в джунгли. Всё должно быть по порядку, а иначе какой это парк?
14.
Енисей, его первый робкий километр, совсем рядом.
15.
Ты смотришь на его могучую полноводную спину, на его щупальца, дотянувшиеся аж до стылого Карского моря, и прощаешь этому городу всё. Его уродство, его неразбериху и грязь, его полубандитское начальство и полупьяное население, всё прощаешь.
16.
Чертыхаясь и дивясь на парковый апокалипсис, выбираешься в центр, опасаешься динозавров. Умиляешься деткам и местному общепиту, словно из лихих сороковых.
17.
18.
Когда-нибудь потом, если нормальные люди всё же победят Туву, с этой карусели выгонят взрослых, играющих в любовь. Смажут подшипники самым лучшим маслом и подадут настоящее электричество. Она проснётся, судорожно скрипнет всеми своими застоявшимися валами и сделает первый круг. Весь этот город сделает первый круг. К ней сразу же побегут дети. Дети детей наших детей, или может быть, их внуки. Я не веду счёт поколениям.
Предыдущие серии тувинского дневника: По дороге очарований
Шушенское, фотобонус-трек