Все. О любви я больше не пишу.
И тема эта мне не интересна.
Я так и вижу, как рассевшись в кресла,
Все ахают: «Как мило! Как прелестно!».
Увольте, вас покорнейше прошу.
Ну, что, скажите, можно о любви
Создать, кроме слезливых строчек?
Описывать судьбу набухших почек
Или жалеть оторванный листочек,
С ним сравнивать страдания свои.
Желанием я больше не горю
Излить в стихах свою больную душу.
Вам обещаний данных не нарушу,
Скорее океан затопит сушу…
О Господи! Ну, что я говорю?!
Слова, слова – пустой самообман.
Нет прежнего во мне уже доверья,
Боюсь ожога нового, поверь я.
Вдруг нет там чувств, а только лицемерье?
А в голове моей сплошной туман.
Пусть даже не хотелось, вновь и вновь
Появятся в строках стихотворенья
Страдания и светлые мгновенья
Души. Ведь в ней рождает вдохновенье
Дар божий, именуемый любовь.
И тема эта мне не интересна.
Я так и вижу, как рассевшись в кресла,
Все ахают: «Как мило! Как прелестно!».
Увольте, вас покорнейше прошу.
Ну, что, скажите, можно о любви
Создать, кроме слезливых строчек?
Описывать судьбу набухших почек
Или жалеть оторванный листочек,
С ним сравнивать страдания свои.
Желанием я больше не горю
Излить в стихах свою больную душу.
Вам обещаний данных не нарушу,
Скорее океан затопит сушу…
О Господи! Ну, что я говорю?!
Слова, слова – пустой самообман.
Нет прежнего во мне уже доверья,
Боюсь ожога нового, поверь я.
Вдруг нет там чувств, а только лицемерье?
А в голове моей сплошной туман.
Пусть даже не хотелось, вновь и вновь
Появятся в строках стихотворенья
Страдания и светлые мгновенья
Души. Ведь в ней рождает вдохновенье
Дар божий, именуемый любовь.