2010/07/11 19:44:10
Ну чего там? «Где ты, Катя, свет в оконце?». Тут я, вестимо… где ж мне еще быть. В то время, когда другие колеруют целюллит под жаркими африканскими лучами, я разглядываю свою желтую харю под рампами офисного сортира, и чувствую себя одиноким японским мальчиком Исумбоси, проебавшим волшебную рисинку в недрах лесного колодца.

А начиналось густо. По времени точно не скажу, но кажется мне, что папинька заболел после того, как кончились деньги на дом, но до того как Ф выловили за компостной кучей с огромным дымящимся бычком в зубах. Да, точно! Все случилось в начале июня, как раз когда Бабушка Г пришла к выводу, что лето уже заканчивается и пора бы собирать ребенка в школу. Муж подыхает, сын курит, у бабки январь, а елка до сих пор не ряжена – как-то так.
Я – ангел.
Потому что, вместо того чтобы послать всю эту гоп-компанию нахер, я интеллигентно решила что «семья устала», и «в отпуске как-нибудь разрулится». А самое главное – разрулится после отпуска. Да-да, бабушка, которая 55 лет была брюзгой превратится в милягу, Фасолик наконец-то начнет читать «сан-ки» вместо «сна-ки», а дом вдруг возьмет да и выстроится сам и даже протопится несколькими вязками трескучих таджиков к моему приезду.
Учитывая непростое наше финансовое положение, финт с отпуском был более чем дерзким, но как говаривал мой дедушка, небесное ему царствие, «если надо, то ваша Катя и на хую провернется». Провернулась. Не то чтобы на хую, но прямо скажем, было не просто. Я все-таки очень люблю, чтобы мир к ногам комплектно доставляли и к этому делу привычная до необычайного. А вот что бы самостоятельно комплектности достигать – это нихуя не ко мне, а к Диме. А у Димы – температура под 40, и в анализах спирохеты с лейкоцитами спариваются. В общем, чего тут долго рассказывать – бабло собирала сама и насобирала только на Крым. Но – насобирала! К своим заявилась гордая, как Вовка из тридесятого царства: «эт, бабушка, я сам!». И понимаете, то ли это удивительное свойство нашей семьи, то ли удивительное свойство русского человека вообще. Вот еще две недели назад никаких перспектив не было, и все что тебе в лучшем случае светило – подсчет личинок колорадского жука при перекладывании компостной кучи на морковную грядку. А тут – море, солнце, песок – и все это разом, фактически из ниоткуда. Ну разве плохо? А вот хуй – у Димы футбол, у бабушки – клубника и вообще «че мы там в твоем Крыму забыли?». Собственно, они как в Москве свои поминальные еблеты надели, так на море с ними и прикатили. Дима демонстративно в нумере засел, бабка облачилась в огромный желтый купальник и начала активно быть собой – т.е. бегать за Фасолом по пляжу с воплями «не ходи», «не лезь», «не трогай», и только Фасол, неугомонный мой Фасол отдыхал правильно, а именно – ходил, лез и трогал. Ну и я еще тоже правильно отдыхала: в первое же день нажралась местного пива, заползла в море так, что сиськи утратили гравитацию, и громко сказала «а ну и ничего, что вокруг пидорасы, зато 14 дней можно загорать и купаться».
Следующие 14 дней был дождь.
Ну не все прям 14 конечно, и не только дождь – пару раз еще гроза приключилась, так что электричество отрубали, но в общем и целом с солнцем получилось как в солярии: 10 минут жаришься, следующий визит – через 4 дня.
А базка на которой мы отдыхали при всех своих плюсах обладает одним существенным минусом, а именно – она в ебенях. Т.е. когда погода хорошая там клево, а когда не хорошая – не клево совсем и съебаться получается не особенно: чтобы попасть, допустим, в Севастополь (и к вечеру вернуться обратно) нужно за день около 400 км сделать. Не накатаешься особенно. Да и, честно говоря, мы уже столько раз по Крыму ездили, что не очень и тянуло.
Пришлось довольствоваться местными развлечениями. Из местных развлечений имелось молодое вино, молодые аграрии и игра «мафия» - короче говоря, все составляющие коктейля «отпуск прошел бездарно». Но я бы, в общем, и этого коктейля хлебнула, так и тут домашние подгадили. Мне ведь не 16 лет, чтобы по кустам с аниматорами шарахаться. Т.е. я может быть бы и со всегдашним удовольствием, но штамп в паспорте существенно снижает высоту полета. Неприлично одной шляться – как ни крути. А этот мерзавец, от которого у меня штампы и нелетная погода, вместо того чтобы чинно вышагивать со мною по берегу, смотрел каждый ебучий матч. Каждый. Ох уж, блядь, мне эти «штрафные майданчики»! В шкафу платья стонут, под шкафом пятнадцатисантиметровые шпильки рыдают, клатчик скорбно клацает «зацто-зацто-зацто» – а вот хуй – сидите детки и не вякайте – у папки второй тайм. В общем, я дней 5 томилась, не меньше. А на пятый день ко мне пришел конь по имени Ебись, и подарил гениальную идею по смешиванию молодых аграриев с молодым вином. Как оказалось аграрии и вино – отличное средство от штрафных майданчиков. Во всяком случае, папинька довольно быстро вспомнил, что у него есть жена, и что к концу второго тайма могут запросто приключится выросты на башке и последующая серия пенальти с аграриями, а потому к футболу поостыл. А в остальном скучно было. Так скучно, что я даже эту нудную «Мафию» освоила и к концу второй недели уверенно валила малолеток до тех пор, когда какая-то сыкуха писклявым своим голосом не сказала «мне кажется, это женсчина – босс мафии». В 30 лет очень страшно открывать в себе женсчину, поэтому я в первую же «ночь» прихлопнула это лупоглазое дитя, но больше к игровому столу не подходила: ну их, думаю, нахуй, а то так и до бабушек дойдем.

Все. Про себя больше не буду. Нечего там рассказывать.

Лучше про Ф.

У Фасольки отдых получился хоть и вполне полноценным, но при этом непростым весьма и весьма. Все из-за торговли. Там, на этой самой базе, где мы отдыхали, имелась палатка с товаром заморским и до невозможного драгоценным: резиновые подушки-пердушки, вонь в пакетиках, пластмассовые мухи, временные татуировки со знаками зодиака и прочая немилосердная для родительского кошелька хрень. Техногенное мое дитя, взращенное на легах, хасбрах и 24-страничных инструкциях к 29-этажным парковкам, так прониклось силой простоты, что окончательно утратило всякий разум. И понеслось. Каждое утро, до завтрака, Фасол тщательно изучал содержимое прилавка, после чего врывался в мой номер с воплями «мама, там такая сопля продается – дай пять гривенов, а то мне чуть-чуть не хватает». После завтрака ему не хватало «8 гривенов на пизырепускалку», а ближе к обеду выяснялось, что вот только что подвезли партию свежей вони по «3 гривены за штучку» и меньше чем пятью пакетами дело не обойдется. При этом послать Фасолика на хуй – дело пустое и заведомо проигрышное: гены. Реприза «злые люди, у вас нет сердца» впитана им вместе с материнским молоком. Моим молоком. Так это, знаете ли, встанет, моську наморщит, губу выпятит, кепчушкой слезу смахнет – и ей богу, тут не только 8 гривенов дашь, но и почку вырежешь, если потребуется. Вообщем дней 5 он меня доил – не меньше. Доил красиво и качественно – как 18 летняя студентка саратовской области, осваивающая нетрудовые доходы 50-летнего проректора по хозяйственной части. А через 5 дней проректор выяснил страшное: она его не любит. Ну т.е. любит, но не только его. Оказывается, маленький мерзавец совершал свой утренний хадж в порядке строгой очередности: я-бабушка-папинька. При этом каждый последующий проректор, то есть, простите, родственник, слышал свою особенную, предназначенную исключительно для его ушей речь. Так, бабке сообщалось нечто в духе «дорогая бабулечка, гадкие мама с папой не дают мне денег на сопельки», а папинька необычайно воодушевлялся на «понимаешь, эти мама с бабушкой такие тетки жадные и ничего в вещах не понимают, и только ты, милый папочка, знаешь как мне нужна эта вонь». Детка работала чисто: как только предприятие накрыла налоговая, выяснилось, что суточный оборот близится к 50 долларам в день. Конечно, опыт покупок бюстиков Бисмарка не дает мне права драть рубаху на груди с воплями «как он мог?!» (мог-мог – и не такое покупали, знаем-с), но, тем не менее, осадочек остался. Потому что убивать полторы штуки в день на, прошу прощения, вонь, сопли и мух (именно вонь, именно сопли и именно мух – тут нет никаких литературных преувеличений) – это даже для меня, великого покупателя «хуй знает чего невесть зачем» - запредельно. Очень я не люблю быть нудным родителем – но тут уж пришлось. Про то что «деньги кончаются» рассказали, и про то что к ним нужно разумно относиться – тоже, ну и, конечно про то как они достаются «не с неба» задвинули. Про кончающиеся деньги Фасольке было не интересно, и про разумное к ним отношение он тоже как-то не проникся, а вот момент с «достаются» взволновал его до необычайного. Как, говорит, мамочка мне их достать, этих гривенов, а то там мух свежих подвезли не ко времени? Ну как, - отвечаю – вот можешь, например, у меня в номере убрать... или у бабушки. Я тебе за это дам 5 гривен. Или, например, можешь мне за лимонадом сгонять в палатку – 3 гривны дам. Короче говоря, деньги бывают только за труд, а без труда их не бывает. Ну как же не бывает! - изумляется. - Можно, например, что-нибудь продать, мама, и тогда у меня, безусловно, будет очень много денег.
Понимаете, дело было на пляже. Я валялась в шезлонге у бассейна и читала книжку. Хотелось пива. Креветок тоже хотелось. А еще хотелось загорелых мужчин или, в крайнем случае, чтобы папинька прекратил смотреть футбол (к тому времени я еще не смешивала аграриев с Лидией). А вот объяснять про спрос и предложение не хотелось. И про всю эту экономическую ебаторию «купить дешевле – продать дороже» тоже. Поэтому я сказала Фасолику «да, если что-нибудь продать, то, наверное, что-нибудь заработаешь» и развернулась на другой бок.
Педагогический эффект не заставил себя ждать: на обед в столовую ребенок пришел босым.
- Ты чего это босиком ходишь? – спросила у него бабушка, закусывая котлеткой. – Где кроксы твои? Опять на пляже оставил?
- Я их бабушка продал, как меня мама научила, за целую гривену! – радостно сказал Фасолик. – Если еще 4 каких-нибудь ненужных обуви продать, то на мух точно хватит!
Бляп. – с этим звуком, кусок котлетки покинул бабушкину вилку и рухнул на скатерть.
- За сколько продал? – изумилась я.
- За целую гривену! – тихо сказал Фасолик. – Больше не давали...
Про кровавую развязку рассказывать не буду. Скажу только, что вернуть утраченные кроксы назад оказалось делом пустяшным: бабушка горе-покупателя ненужной обуви была так же горласта, как и наша собственная, и обе стороны в этой сделке получили в равной мере.
Само собой, мне пришлось рассказывать Фасолу про торговлю во второй раз. Вы можете не верить мне на слово, но после фразы «а ведь мам, твоя пляжная сумка – это наверняка ненужное, потому что на пляж можно и без сумки ходить как папа» - я взвешивала каждое слово. Каждое. В итоге сошлись на том, что «ненужное» - «это то, что ты, Тимоша, не купил». Из безопасности сошлись, конечно. Потому что «продать дороже, чем купить» - оно хоть и правильно, но для 6-летки непостижимо и вообще верный путь к тому, чтобы отправить маму в турецкий гарем за 20 пачек эскимо.
И опять, за педагогическим эффектом не заржавело. Утром всей семьей поехали купаться на косу. Тут надо отметить, что коса вся как есть состоит из песка и ракушек. Песок-ракушки, ракушки – песок, с двух сторон море, а посередке – малочисленные отдыхающие. И вот залезаю я в это самое море, вылезаю, и глазам моим представляется изумительная картина, которую я буду помнить, наверное, до самого судного дня. Можно повторюсь? Итак – коса, состоящая из ракушек и песка – неебической длины. То есть все, что есть вокруг – ракушки и песок. Кроме ракушек и песка – нет ни хуя вообще. Ракушки-песок, песок-ракушки, ракушки-песок, песок-ракушки, ракушки-песок, песок-ракушки, ракушки-песок, песок-ракушки, ракушки-песок, песок-ракушки. По 1,5 км песка и ракушек в одну и в другую стороны. А посередине этой чертовой косы сидит сынка мой на одеялке, справа от сынки – куча ракушек, слева – горка песка и два ценника. «Рак – 10 гривен, пис – 4 гривены». При этом табло у моего сынки самое что ни на есть серьезное: торгует, ебать-колотить. По бокам от торговли валяются два тела в корчах – папинька и бабинька – ржать они уже не могут, а вместо этого как-то протяжно подвывают и членами некрасиво дергают, подрывая маркетинг на корню. В общем надо отдать мне должное – я при ребенке не ржала – в море назад поперла, там отсмеялась и только после этого назад вылезла. А там – непотребное. Папинька, вместо того чтобы объяснить, что продажа снега на Аляске вряд ли обернется большими прибылями, советует Фасолику подальше отсесть – дескать место у нас неприбыльное – бабушка своей задницей солнце застит и народ отпугивает. И несчастный мой сынка берет это свое дурацкое одеялко и натурально тянет его подальше от бабушки и поближе к покупателю. Увы – перемещение точки никоим образом не отражается на прибыли: рак письки (рак-пис) по прежнему никому не нужен ни за 14 гривен, ни за 4. И это конечно все уныло до невозможного, но я тешу себя мыслью, что к вечеру мы «проговорим ситуацию», я объясню ребенку про спрос и предложение и вообще сделаю лимонад из лимона. Как бы ни так! Глядя на согбенное наше дитя, папинька начинает терзаться муками совести (ну в общем сам наворотил, да), но вместо того чтобы просто свернуть торговлю он сначала лезет в мою сумку, а затем прется к ближайшим отдыхающим. Через 3 минуты одно из кучи тел поднимается и – о ужас! - направляется прямо к раку письки. Торговец письками смущается до необычайного, тихонько блеет «возьмите эту лакушечку», получает 10 гривен, дожидается когда писькапокупатель уходит и со всех ног бежит ко мне.
- Ма-аааа-маааа! Купиииииили!
Вот тебе и лимонад.
Западло от своего поступка папинька понял практически сразу же: через 10 минут, когда мы собрались ехать домой, Фасол заявил, что он остается «тут».
- Тут останусь, пап, а вы езжайте. Все продам и приеду.
Мы приплясывали и так и эдак, и уже даже дождик пошел, но коммерсант был непреклонен.
- Вот уже все продам, и тогда...
В итоге пришлось грузить весь бизнес целиком: и торговца, и одеяло, и ценники, и даже товар, заботливо разложенный по пакетам – рак в одном, пис – в другом.
Стоит ли говорить, что вечером того же дня лавка с заморскими товарами испытала сильнейшую конкуренцию: ракописьки расположились рядом с ней, на ближайшей скамейке, и хоть ни рак, не письки не пользовались популярностью, «шамашедшего москальского мальчика» хотелось посмотреть абсолютно всем.

За время отпуска Тимоша успел поторговать снятыми после дождя улитками, обрывком моих бус и даже предлагал пострелять из своего водяного ружья за деньги.
Взяли только улиток. К сожалению или к счастью – не знаю и знать не хочу.
Отдохнула, чего уж там.
30 посетителей, 0 комментариев, 0 ссылок, за 24 часа