Филипп Бедросович Киркоров, молодой, но уже заслуженный артист, горячо преданный святому искусству, закрыл дверь в свою просторную комнату и подошел к домашнему иконостасу, чтобы зажечь лампадки. Близилось время вечернего правила. Филипп Бедросович закрыл глаза, вздохнул и с минуту молча постоял перед образами. Затем вполголоса произнес: «Молитвами святых отец наших, Го... ».
Внезапный резкий жар заставил его отшатнуться и открыть глаза. Между ним и иконостасом висело в воздухе огромное, до потолка, плоскостное изображение знаменитого протодьякона-чернокнижника Адриана Кураева. Волосы и борода привидения были объяты черным пламенем.
— Филипп! — глухим голосом произнес протодьякон. — Филипп, мужайся! Синклит (при этих словах Филипп Бедросович едва не рухнул на пол) постановил, что теперь место жертвы для удовлетворения ярости разгневанных сынов Божиих займешь ты. Вместо пуссириоток.
И тут же из открытого окна донесся рокот возбужденной толпы, надрываемый истеричными воплями и полицейскими свистками.
— На кол его! Сжечь богохульника! Выпороть на Красной площади и зашить в пузо осколки ди-ви-ди! Всю компанию посадить на самолет и поджечь в воздухе!
Филипп Бедросович заныл от страха и, не надевая уличных ботинок, бросился из квартиры. Вбежав на чердак, он долго возился с ключами — руки не слушались — и через пару минут спускался по лестнице в крайнем подъезде. Толпа заметила, как он выбегал из подъезда и ринулась за ним. Несчастный артист, воняя оскверненными приступом медвежьей болезни трусами, кинулся на случившуюся мимо легковушку с шашечками.
— Тысяча баксов! В область! Скорее!!! Пожалуйста!!!
Запихнувшись в салон, Филипп Бедросович вытащил из кармана мобильник и, порывшись в справочнике, нажал кнопку.
— Очень сожалею, Филипп, — прохрипела трубка голосом протодьякона Кураева, — но звонить туда сейчас совершенно бессмысленно. Они, собственно, и дали отмашку.
Артист издал звериное повизгивание и повалился на сиденье, закрыв затылок руками. Шофер повернул голову. Вместо лица у него было изображение трех черепов с кинжалами в зубах, опоясанное надписью:
ПРАВОСЛАВИЕ ИЛИ СМЕРТЬ!