Рейтинг блогов и записей Живого Журнала

Я в Питере, тут странно и красиво.

Это фраза из воссстановленного заботливым ЖЖ черновика, написанная неделю назад, а на самом деле я уже сутки в Москве, сижу в своей комнате, полной тишины, благолепия, блаженства и кошачьей шерсти, и на ручке двери снаружи висит картонка "Не беспокоить" (непонятно, для кого, - кот читать так и не научился, хоть и делал вид, а муж все равно врывается с радостными криками, одичал в одиночестве).

В Питере действительно было и странно и красиво. Это была командировка (да, господа, я вышла на работу, потеряв в ваших глазах изрядную долю прелести, понимаю). Жили мы всем творческим коллективом в одной большой и прекрасной квартире с видом на Петропавловскую крепость и на Неву. Прекрасной, но одной. Но всем коллективом, и это было ужасно. В те редкие минуты, когда я в этой квартире находилась в блаженном одиночестве, жарила корюшку и периферическим зрением наблюдала мерцающий дух Кутузова (это его дом был раньше), а бинокулярным -  серую, голубую, в бликах солнца и в ряби дождя Неву, заполнявшую все окна, жить было не просто прекрасно, а охуительно. Но когда квартира наполнялась коллегами, оглушительно поющими под гитару хором, я понимала всю трагическую неправильность своего внутреннего устройства и вместе с духом Кутузова то металась в панике по комнатам, гонимая мощными гитарными аккордами, то застывала, как он, в темном углу, притворяясь складками одеяла, в горестных думах о хоровом пении, великолепных одиночных тюремных камерах и обратных билетах в Москву.

Питер с каждой поездкой все больше сродняется со мной, хорошо мне на этих прохладных улицах и среди прохладных, с дистанцией, людей. Хорошо, но трудно быть такой же прохладной, впрочем, я не сильно пыталась. На концерте Billis Band я разрыдалась под Блю Валентайн, изрядно удивив сдержанных питерских хипстеров. На улице я могла заговорить с мужиком, ведущим кота на поводке и тут же поссориться с ним из-за кота. Таксисты, откровенничая, рассказывали мне легенды о Большом доме (местном КГБ) и Путине. С Геной smirnoff_98 мы пили в парадной нашего дома, сбежав от гитарного хора, с ним мы в ту ночь отменили два основных закона русской литературы "кто виноват" и "что делать" и придумали третий - "нахуя", вдохновившись густым, как кровь гипертоника, португальским портвейном.

А  с Вовойsoamo , с ним вообще невозможно оставаться прохладной, потому что Вова - алкогольный тайфун, после которого, очнувшись, с изумлением наблюдаешь вокруг изменившийся ландшафт, выросшие вдруг горы и возникшие котлованы, перевернутые вверх колесами грузовики и лежащие на боку небоскребы и только один вопрос в голове пульсирует: "господи, что это было". Нащупала в пространстве я себя после встреч с Соамо с подаренной картиной, с кучей фотографией в айфончике из башни Семаса и... с рядом сидящим Вовой Соамо, который ехал в Москву в том же Сапсане. Совершенно фантастический человек Вова, меняющий свою и чужую реальность вокруг.

И башня Семаса и сам semas, поразивший меня внутренней мощью - тоже персонажи магического реализма, в чем я убедилась, пока носилась с айфоном (за неимением фотоаппарата, а там было так все красиво и тонко и мрачно и странно и прекрасно и - о, почему я не фотограф и не художник!) по закоулкам и этажам этой башни и по крыше, из которой башня росла и на которую меня любезно пустили. А уж на крыше, цепляясь пальцами ног за ржавое железо и глядя на Питер с высоты птичьего полета и отмахиваясь от пикирующей чайки, я поняла, что одной мечтой у меня теперь меньше - мечта сбылась, я сделала это. Я побывала на главной крыше Питера. Спасибо Вове и Семасу.

И цель поездки была достигнута, как пишут в командировочных отчетах - выставочный стенд построен, люди накормлены, а некоторые даже и напоены. Отдельные коллеги, к сожалению, пострадали от моей мизантропии, но я делала все, что могла, чтобы минимизировать жертвы и хотя бы никого не убить, цените же это.

Спасибо всем, с кем встретилась, вы замечательные, - и простите все, с кем не успела, вы тоже замечательные и мы обязательно еще увидимся.

И я снова в своей любимой комнате. И только один гитарист нарушает мой покой - тот, который живет внизу и мучает электрогитару десятый год.

Видимо, в прошлой жизни я зверски казнила большой гитарный оркестр, и теперь мне отливается.