В продолжение вчерашней дискуссии о скрытых читателях и открытом доступе.
Прежде чем я начну, небольшое вступление, без которого ну никак.
Если кто-то еще не знает, моя мама - парикмахер. В свое время мы собирались открыть салон, но начиналось все с открытия бизнеса, для начала работая на дому. Отдельная комната в довольно большой квартире, капитальный ремонт помещения, профессиональное оборудование, уже постоянные клиенты, присылающие цветы в праздники и приезжающие в том числе и из других городов - и оказалось, что в салоне нет нужны, а мама занимается тем, чем хотела, добираясь до места работы за пару минут в худшем случае.
Периодически клиенты видели меня: кто мельком, а кто вполне себе неплохо. С самого детства я знала что я - личность вполне себе публичная, и в любом месте города всегда будет тот, кто знает меня или мою маму, и потом обязательно поведает ей, где была и что делала ее страшная дочурка.
Мне это не особо мешало, но я на всю жизнь научилась жить так, будто за мной наблюдает мама, а это,согласитесь, похлеще чем все возможные виды СМИ.
Ну а теперь, когда все сбиты с толку совсем даже не скрытой и ни разу даже не рекламой, перейдем к рассказу.
***
За пару дней до одного экзамена, которого очень боялся Г. и почему-то не боялась я, мы дружной компанией собрались в одном замечательном месте отпраздновать день рождения одного замечательного человека. И надо же такому случиться, что в то же время, то же место решил посетить лектор этого самого курса (ну, по которому экзамен), по совместительству большая шишка в больнице, который к тому же платит мне зарплату.
Мы с Г. переглянулись: нас явно узнали, а компания у нас была явно не самая прилежно-образцовая. И ладно Г., он вовремя сбежал покурить - хотя совсем не курит - но на мне остановился пристальный взгляд ежемесячно спонсирующего меня мужчины как раз в тот момент когда двое наших друзей, взабравшись на эмитированную сцену, едва не устроили на ней стриптиз и на весь зал орали "Вера, идем к нам!" не совсем трезвыми голосами. Вера усердно делала приличное лицо, хлопала ресницами и всем своим видом демонстрировала не только оскорбленную невинность, но и полное непонимание, кто эти люди и кто такая эта Вера вообще.
***
И вот настал он, день экзамена. Проходил экзамен в зале с рядами, спускавшимися сверху вниз - такими, что если ты смотришь перед собой, то вполне себе видишь тетрадь того, что сидит на ряд ниже. Идеальный способ списывания, если бы не одно "но": инспекторы.
Последние - это такие специальные тетеньки и дяденьки, которые когда-то занимали административные посты, вышли на пенсию, и теперь пару раз в год подрабатывающие тем, что занимались административной частью экзаменов, в том числе следя, чтобы никто не списывал, провожая студентов в туалет и делая так, чтобы списывать совершенно не хотелось. Наказания за списывание слишком суровы, и решиться на такое могли лишь самые отчаянные или недалекие.
Сели. Пишем. Я пытаюсь вспомнить десятый пункт в тысячном законе о налогообложении и смотрю в одну точку, и вот тут-то подходит она. Надзирательница, надсмотрщица, домомучительница - на выбор.
И смотрит. В глаза, сквозь стекла очков. Пристально так, на расстоянии детской ладошки от моего носа.
"Все", - думаю, - "Повязали, демоны. Нет уж, сейчас как закачу им скандал!"...
- Откуда я тебя знаю? - вдруг спрашивает тетенька, поправляя очки на переносице.
- Без понятия, - кратко бурчу я, не отрывая носа от тетради и снова пытаясь вспомнить то, с чего меня сбили.
Домомучительница берет мою студенческую карточку и тут же, не задумываясь, расплывается в улыбке.
- Ах, ты же дочка Анжелики!
- Да.
- Ох, пиши-пиши, не буду тебя отвлекать! Удачи тебе, милая!
***
Едва я сдала тетрадь, мамина клиентка (а это была она, но с моей-то памятью на лица я ее никогда бы не узнала) расплылась в улыбке снова и заговорщески указала на дверь. Мы вышли, меня обняли и расспрашивали от и до обо всем, что меня касалось. Наконец, сообщив, что она уже давно как рассказала работающей в приемном покое сестре обо мне и передав маме привет, меня отпустили.
***
Сразу после экзамена я пошла на работу, в больницу. Вечерняя смена после экзамена, который сам был после бессонной ночи над конспектами - я сидела и старательно не засыпала, выжимая из себя максимум.
И тут...
- Ах, вот ты какая!
Я повернулась. На меня смотрело улыбчивое лицо местной медсестры, обычно довольно сдержанной в эмоциях и едва ли знавшей, кто я такая.
- Ты же Вера, да? Я тебя больше года ищу! М. моя сестра - ты же знаешь М., она сегодня была у тебя на экзамене - только что мы с ней говорили. Она уже давно уговаривает меня найти тебя, а я даже не знаю, кого искать! Каждую пятницу мы собираемся за шаббатним столом и каждую пятницу я слышу о прекрасной Вере, невероятной, красивой, умной девочке, которую я обязательно должна познакомить с моим сыном. "У них такая семья, у них такая порода! Мы должны, мы просто обязаны заполучить их в нашу семью!"
А я смотрела на секретарш и все гадала, какая же из них эта Вера. А сейчас М. звонит и требует, чтобы я искала девушку в зеленой блузке, что это ты и она меня убьет в пятницу, если я эту девушку не найду. А ты тут одна в зеленом, у нас же форма! И какая же красивая, слов нет.
Милая, напиши мне, как тебя зовут в фейсбуке, я дам имя сыну и он тебя найдет, он тебе обязательно понравится! Он красивый, занимается спортом, заканчивает вторую степень в этом году...
Я же. Я не спала больше суток, а когда я не высыпаюсь, то мало того, что плохо понимаю - я даже не стараюсь понимать, что мне говорят. Невыспавшаяся я - отличный источник согласия, покорности и смиренности, что не раз приводило к суровым последствиям.
Я беру ручку, листок бумаги и... пишу свое имя, черным по белому в полосочку.
... Лишь через час после произошедшего до меня дошло, что я сделала. Выдохнула, взяла в руки сотовый и набрала Лосева.
- Слав, ты только сначала дослушай до конца...
***
Через пару дней, когда наши смены снова совпали, ко мне снова подошла медсестра-сводница.
- Вера, милая, я кажется потеряла ту бумажку с именем, а напиши мне снова, пожалуйста.
Представляю, какой дурой я казалась в тот момент. И представляю, как именно выглядела и какая дурацкая улыбочка была на моих губах в миг, когда я отвечала:
- Ох, я в тот раз растерялась и не знала, как сказать, но. У меня уже четыре года как есть парень. Но я могу дать тебе имя другой девушки, еще красивее, такой умницы. Хочешь?
***
Через пару минут я взяла в руки сотовый, набрала К.
- К., дорогая, ты только не злись...
***
По экзамену я получила довольно высокий балл - и никакие сомнительные личности этому не помешали. М., к кому моменту записавшаяся к моей маме, долго расстраивалась о том, что ее сестра не успела и всех породистых Вер уже разобрали.