В эти непростые дни я часто возвращалась мыслями в Париж.
Побег в счастливые воспоминания – зачастую, лучшее лекарство от страха перед будущим.
Нужно только знать свою дозировку, чтобы не остаться в прошлом навсегда.
Каждый раз, когда моя вера давала слабинку, я закрывала глаза и вновь оказывалась на набережной Сены.
В том сказочном месте и времени, где гармония моего внутреннего мира слилась воедино с гармонией мира внешнего, создав уникальный оттенок счастья.
Я вспоминала, как пряталась от дождя в маленьком греческом ресторане – у меня почти не оставалось денег, и я не планировала что-то заказывать, но разговорилась с шеф-поваром, и он, узнав, что моя бабушка – гречанка, бескорысно накормил меня вкуснейшим сувлаки.
Я вспоминала мужчин, что снимали шляпы, объясняя мне дорогу в Café de Flore, туристов, путавших меня с коренной парижанкой, парня из Shakespeare and Company, страстно влюбленного в Маркеса и Фоера.
Я вспоминала... и панически боялась одного – что если моя болезнь серьезна, а я так и не вернулась в Париж, не увидела Рим, не была в Барселоне?
И, главное - не дописала свой роман?
Сегодня около полудня я узнала ответ – страшный диагноз не подтвердился.
Я спросила: «Нет?»
Доктор ответил: «Нет!»
Я замерла, сделала глубокий вдох и улыбнулась так, словно долгие годы не помнила как это – улыбаться.
Мне еще над многим предстоит поработать, но сейчас... Сейчас я, как никогда, хочу жить.
Завтра меня ждет поезд на Запад – я еще не знаю куда, но уверена - со мной там непременно случится что-то волшебное.
А уже 13 июля я упорхну к Черному морю, чтобы семь прекрасных дней наслаждаться закулисной жизнью Одесского Международного Кинофестиваля.
Чтобы пройтись по красной ковровой дорожке.
Увидеть Джеральдину Чаплин, Клаудиу Кардинале, Питера Гринуэя, Киллиана Мерфи.
Просыпаться на рассвете и бежать в кино, затем еще, и еще, и еще... пока на небе не появится россыпь мерцающих звезд.
А после - брать вино и идти к морю.
И чувствовать себя так, словно я только что заново родилась.
