Навещала супруга в больнице. Пока он там без инета, напишу: мне б его смирение и терпение! Сегодня как раз писала текст о любви к "поныть", чем сама грешу. Юзер мой не таков. У него всегда все "нормально", что бы ни происходило. И ест все подряд, кроме бородинского хлеба. И врачей не боится, что бы с ним ни делали.
Больница, конечно, юдоль печали. Люди здесь либо ждут операции, либо отходят после нее. В палате семь человек, душно, проветривать им особо нельзя - специфика отделения. В углу - совсем плохой дедушка, иногда издает такой кашель, от которого кровь стынет в жилах. У окна таджик, слушает свою специфическую музыку. Три парня уткнулись в ноуты. А над самым юзеровым ложем подвешен его самый страшный кошмар - телевизор. Включенный. Здесь даже есть, как следовало из таблички под ящиком, больничное ТВ. Видимо, для поддержания духа больных передают трансляции с операций.
По телефону я с пристрастием выпытывала, как вообще. "Нормально", - был ответ. Отдельно интересовалась музыкой, зная чрезмерно тонкий слух и эстетский вкус мужа, мешающие ему жить (пять минут попсы делают из тихого мальчика зверя) - "Нормально".
Впрочем, и здесь может быть очень весело. Сидели в холле. Дверь одной из палат открылась, оттуда выглянула благообразная женщина в ночнушке с рюшками. Явно не посетитель. "Простите, - обратилась она к нам, - а как называется это отделение?". А здесь все просто, все отделения - по частям тела, что болит, что будут резать, туда и кладут. У меня был огромный соблазн ответить: "острых алкогольных психозов", но уж сказала как есть. Спустя минут пять появились муж и сын тети-забываки с гигантскими мешками снеди из супермаркета.
А я оставила на тумбочке пакетик с эклерами из "Булочки бриош", шесть пакетиков чая и маленькую баночку кофе-латте. Дурная жена.