Наслушавшись про экранизацию Урсуляком Гроссмана, стала перечитывать Жизнь и судьбу. Дочь Маруся сказала, что тоже хочет. Но ясно ведь, что уснёт от скуки. Даже если в военных званиях сориентируется, то в прочих энкеведешных стратопедархах запутается напрочь. И, положа руку куда следует, не все сочинения догутенберговской эпохи, открытые в девяностые, обладают художественной ценностью, сравнимой с документальной. Гроссман очень честный и умный прозаик, но по беллетристической части есть что ему предъявить. И что мне дать четырнадцатилетней девочке про ту войну, если та война для неё всё равно что русско-японская, если девочка не застала ни воевавшего прадеда, ни сидевшего, и не жила, практически окружённая той войной, как мы? Марусе и Некрасов будет скушен. Только Борис Васильев для её возраста и остаётся. Хороший писатель Борис Васильев, только всё время объясняет читателю, что в каком месте надо чувствовать, и на педаль неумеренно давит. В нём нет откровенно советского, но нет и сдержанности, присущей хорошей прозе.
Разве что Сотникова ей подсунуть, но это не совсем про войну опять же. Посоветуйте, народ.
А что до экранизации, которой многие недовольны, так мне недавно приснилось, что наш пёс Жужик кино снимает. Почему нет?