Тексты никакие с литературной точки зрения, но прелестны тем, что там лежат представления о мире. Логос не обманешь, и если ты пытаешься придумать, что могло бы кого-то напугать - ты неизбежно опишешь свой собственный страх. А если пытаешься описать чью-то идеальную жизнь - конечно, напишешь, как хотел бы жить сам:)
Полдень
Из всех домов своего отца Нэрвен больше всего любила Альквамар, дворец, подаренный Финвэ своему сыну к его свадьбе с Эарвен, дочерью Ольвэ, короля берегового народа. Феанаро в Тирионе восхищались, Нолофинвэ - уважали, а Арафинвэ - любили, так что мастера со всего города постарались на славу - и младший сын короля, никогда не принимавший участия в соперничестве своих старших братьев, неожиданно для себя оказался обладателем дворца, способного затмить красотой жилища их обоих. Со своей собственной пристанью, украшенный изображениями водорослей и раковин, лебедей и чаее, дельфинов, причудливых рыб и морских змеев - лингвилоки, с витражами, переливавшимися всеми цветами радуги в часы смешения света, он казался Нэрвен единственно достойным Золотого дома.
Арафинвэ, сердечно отблагодарив всех мастеров, распорядился дворцом по своему вкусу - и любой из фалмари, прибывший из Альквалондэ, мог расчитывать на гостеприимство Альквамара. Принимая во внимание то, что у Арафинвэ было множество друзей и знакомых среди ваниар, своих родичей со стороны матери, среди которых он провел детство, становится понятно, почему острый на язык Феанаро как-то поименовал дворец "птичьим базаром": в Альквамаре всегда царило оживление.
Сам Арафинвэ подолгу гостил то в Альквалондэ (с рассказов Финдарато Нэрвен знала, что почти все детство брат провел в Лебединой Гавани), то вместе со своей матерью проводил долгое время у ее родичей-ваниар в Ингвемасе, чуть не у самого подножия Таникветиль. Из детей Арафинвэ постоянно в Тирионе жил только Ангарато, рано обзаведшийся семьей и потому более склонный оставаться на одном месте, нежели все остальные родичи. Артаресто предпочитал Гавань всему остальному Аману, а Финдарато и Нэрвен, в полной мере унаследовавшие от матери страсть к путешествиям, где только не успели побывать. Финдарато могло заставить задержаться на долгий срок только увлечение новым ремеслом и попытка овладеть мастерством, вызвавшем его восхищение. Нэрвен же более всего любила белостенный Тирион-на-Туне, город, где прошло ее детство, но ей становилось скучно подолгу оставаться среди площадей, садов и фонтанов, как бы ни были они прекрасны.
Что до Айканаро, после того, как в результате его ученых изысканий Альквамар лишился нескольких витражей, неугомонный изыскатель предпочел перенести свою мастерскую в Осталаурэ, маленький дом, построенный Арафинвэ еще в юности. В момент постройки Осталаурэ находился еще на окраине Тириона. С тех пор город разросся - но крошечная усадьба не изменилась. Так же, как и раньше, к ней вела не слишком-то ухоженная дорога, ответвлявшаяся от основного тракта, так же, как и раньше, ее отгораживал от прочего мира плотный хоровод йаваннамирэ, сплетающих свои тонкие ветви на высоте в два роста. И так же, как и прежде, все в округе поросло одуванчиками, из которых ваниар готовят вино к празднику Врат Лета.
Нэрвен застала брата на крыльце: Айканаро в одних полотняных штанах, раскрасневшийся, как после парной, сидел, подавшись вперед и уперевшись одной рукой о колено. На другом колене примостился листок с записями. Голова у Айканаро была мокрая, за ухом блестел очевидно забытый там механический карандаш. Вторым карандашом Айканаро помахивал в воздухе, словно управляя невидимым хором, и в такт этой же беззвучной мелодии он отбивал босой ногой ритм по темным деревянным ступеням.
- Пам-пам-пам пам-пам пам-парам - ровно по-ло-вин-ну массы - здравствуй, Нэрвен, как де-ла - по-те-ря-ет в долж-ный срок - пам - пам-парам-пам-пам пам-парам...
Нэрвен не могла не рассмеяться - Айканаро, увлекшийся чем-нибудь, представлял собой зрелище поразительное. Брат был старше ее, но благодаря душевной пылкости и восторженности, с которой он отдавался очередному увлечению, он казался Нэрвен младшим.
Айканаро тем временем завершил что-то в своих расчетах, еще раз пробежал глазами написанное, пробормотал сквозь зубы: "Ул-лундо!" и, скомкав листок, отбросил его прочь. Нэрвен подняла его - но строчки были настолько исчерканы, что разобрать что-либо было невозможно.
- Нэрвен, дай сюда, - Аканаро, уже передумав, потянулся за листком.
- Это что еще у тебя? - тревожно спросила Нэрвен, ловя брата за руку: на тыльной стороне ладони красовалось сероватое пятно - кожа словно омертвела. Айканаро быстро выдернул руку и совершенно детским жестом спрятал ее за спину:
- Так, обжегся. За день пройдет...
- Изыскатель... - вздохнула Нэрвен. Я тебе тут гостинцев принесла, - девушка, отворив дверь, заглянула в дом - и чуть не отпрянула - в лицо ей ударила плотная стена сухого, жаркого воздуха.
- Уфф! Братец, ты что, новую Лаурэлин выращиваешь?!
- Вырастишь тут... - Айканаро проворно проскользнул внутрь мимо сестры. - Мы хотели повторить светящиеся кристаллы, какие делает Первый дом, ну, ты слышала, что наш великий Феанаро соблаговолил все-таки вкратце рассказать, как он это делает... Уж не знаю, то ли это Махтану во главе всех горных мастеров удалось припереть его к стенке - кажется, только Феанаро делает из своего мастерства великий секрет! То ли это наш с тобой дядюшка Ноловинвэ умудрился задразнить своего старшенького братца, что он сам не понимает, как это у него получается... Феанаро объяснил, в своей неподражаемой манере, конечно... Ну, ты знаешь: пишет формулу, произносит "Отсюда очевидно, что", пишет вторую формулу и удаляется. А потом пол-Тириона проводит неделю над сложнейшими вычислениями, пытаясь восстановить эту "очевидность".
Девушка фыркнула. Шутка была вполне в стиле Феанаро - и не оценить ее Нэрвен, пожалуй, поступившая на его месте так же, не могла.
- Так вот... Мы хотели сделать светильник, а вышло непонять что... - Айканаро указал на нечто вроде неровного слитка, водруженного на металлический треножник. Слиток походил на кусок янтаря, и от него исходил ровный, сухой жар.
- Им можно воду греть... - задумчиво произнесла Нэрвен.
- Вот и Инглор так говорит... Мы решили, что, как только выяснится, что от этой штуки одна польза и никакого вреда, надо будет переговорить с Финдекано - он сейчас занимается водоводами и Нэн Винья...
- И как вы собираетесь это выяснять?
- Инглор сказал, что справится в Валмаре у Эстэ.
- Подход, достойный истинного исследователя! - скривила губы Нэрвен. - Только мы сталкиваемся с каким-то вопросом, так сразу бежим к Валар.
- А что ты предлагаешь?! - огрызнулся Айканаро. - Проверять ее на ком-нибудь?
Нэрвен независимо дернула плечом:
- Можно подумать, братец, что ты на себе ее не пробовал еще!
- Ну, пробовал, - Айканаро, вспыливший было, уже остыл. - Так то я, ко всему привычный уже... А то народу предлагать. Ты же первой помчишься настои настаивать да перевязки перевязывать, если что. Будто я тебя, сестричка, не знаю...
Нэрвен хмыкнула и отвернулась, переводя разговор на другое:
- У тебя тут как Оромэ проскакал...
- У меня все на своем месте! - запротестовал Айканаро.
Девушка критическим взглядом обежала просторную комнату: если в то, что нагромождение приборов и колб, паутина металлической проволоки, осколки кристаллов и разложенные кучками образцы непонятно чего - это порядок, она еще могла поверить, то относительно сваленных углу чашек, которых братцу, разумеется, было некогда помыть, сомнений не возникало. Среди грязных кружек затесалась стеклянная колба - Нэрвен искренне понадеялась, что братец по ошибке не хлебнул чего-нибудь, созданного волей Аулэ, а не Йаванны.
- Тут же находиться невозможно, братец! А спишь ты где?
Айканаро пожал плечами:
- Ну, я на воздух бегаю, охлаждаюсь... А сплю на улице, в одуванчиках.
- А если дождь?
- Тогда на крыльце.
- Свободного места не найти, - девушка поправила корзинку, висящую на сгибе локтя.
Брат, поняв намек, поспешно забрал у нее "гостинец" :
- Здесь все равно ничего хранить нельзя, слишком жарко...
Взгляд Нэрвен упал на висящее на стене оружие: всеобщее увлечение тирионской молодежи фехтованием не обошло и ее братьев. Один из мечей выковал Ангарато - правда, не столько из любви к сражениям, пусть и бескровным, сколько из желания испытать свое кузнечное мастерство в новом деле. Второй достался Айканаро в качестве приза на каком-то состязании из тех, что так часто устраивал Второй Дом.
Нэрвен сдернула со стены клинок:
- А не хочешь поразмяться, братик?
- А давай! - Айканаро потянулся и затряс головой, словно стряхивая вместе с брызгами воды излишки ученых мыслей. - Только возьми учебный!
- Ну уж нет! - галаза у девушки азартно заблестели. - Давай по-мужски, как все в Тирионе! На желание, ава-аппэ!
Ава-аппэ, "не-коснись", была любимой игрой нолдорских фехтовальщиков, уже считавших себя мастерами. В ней не пользовались ни доспехами, ни щитами, победившим считался тот, кому первым удавалось сорвать с противника повязанные на нем ленты. Высшим мастерством считалась способность срезать не ленту- а прядь волос или завязку одежды. Тот, кто, попытавшись сделать подобное, наносил хоть малейшую царапину своему сопернику, с насмешками изгонялся.
- Инглор бы тебя не одобрил, - поддразнил сестру Айканаро, выходя во двор.
- Инглор ныне гостит у птички певчей, - в тон ему ответила Нэрвен. - Так что ему все равно.
- Ты так не сердишься, когда он якшается с Ярчайшим!
Нэрвен закусила губу:
- Ярчайший не дает заскучать уму. А сидеть у ног Стихий, да выводить трели, да любоваться на облака... Не иметь собственных мыслей, не принимать собственных решений, не уметь бороться, все принимать, как есть... Не желаю такой судьбы себе - и не пожелаю ему!
Замелькали белые пальцы - Нэрвен выдернула пару лент из своей замысловатой прически - множество тонких золотистых косиц, собранных в пучок на макушке, рассыпались по плечам.
- Берегись, братец, - Нэрвен, повязывая брату ленту на руку повыше локтя, блеснула жемчужной улыбкой. - Проиграешь - будешь мыть посуду!
- Посмотрим!
Сестра не уступала своему высокому брату ни ростом, ни силой, ни скоростью движений. Клинок Айканаро пришелся ей как раз по руке - длинный и тонкий, обоюдоострый, с переливающимся бледно-синим узором из переплетенных стеблей на лезвии. Меч, доставшийся ее сопернику был примерно такой же длины, но чуть изгибался, словно ветка ивы, и был заточен только с одной стороны.
Золотой свет Лаурелин заливал поросший мягкой травой двор, плясал веселыми бликами на полированной стали, гладил по плечам упоенно скачущих по траве фехтовальщиков. По воздуху скользили шелковые ленты, хлопал от резких движений широкий белый подол Нэрвен. - Ай! -девушка, сделав резкое и нелепое движение свободной рукой, едва успела подхватить отсеченную лезвием прядку.
Айканаро, видя ее растерянное лицо, рассмеялся в голос - так редко можно было увидеть на лице сестры подобное выражение.
- Можешь подарить локон Феанаро! То-то он обрадуется! - Айканаро, склонив голову к плечу, любовался сестрой, как искусно сплетенным видением, готовым вот-вот растаять. - Ты проиграла, с тебя ответ, сестричка!
Нэрвен перевела на брата отрешенный взгляд:
- И что ты хочешь знать?
- Почему ты отказала Феанаро в его просьбе? - в голосе Айканаро звучало то же неутолимое любопытство, с каким он недавно говорил он своих кристаллах.
Нэрвен разжала ладонь - прядь, словно отлитая из металла, сверкала в лучах Лаурелин.
- Я испугалась. - глухо сказала Нэрвен.- Он был так учтив, как редко бывает с потомками Индис... Но он произнес мое имя, "Нэрвен Артанис Алатириэль, дочь Арафинвэ" так, как если бы это было название какой-то руды. Словно я не выросла в этом городе, словно у меня нет семьи и друзей, словно я не мыслю и не чувствую, словно всей моей жизни нет, и не было никогда... а есть только материал, который пригодится в работе мастеру.
Нэрвен перевернула ладонь - и блестящие нити, тонкие, как пух одуванчика, подхватил ветер. Брат и сестра молча проводили их взглядом.
- Инглору бы не пришлось сражаться с тобой, чтобы узнать это, - сказал вдруг Айканаро.
- Он знает, - Нэрвен повернулась спиной брату, пересекла залитый светом двор и скрылась в доме. Дверь за ней хлопнула.
