Рейтинг блогов и записей Живого Журнала

Познер:

- За годы президентства Владимира Владимировича постепенно возникла такая точка зрения, что председатель правительства, премьер-министр – фигура техническая, несамостоятельная во многом. И в этом смысле отличается, скажем, от Франции, где премьер-министр – это мощная фигура, и иногда даже он от другой партии, тогда происходит так называемое «сожительство» - две очень мощные фигуры. У нас не так. У вас нет опасений, что и вас будут рассматривать именно как технического премьер-министра, который там для этого, но не для того, чтобы проявлять какие-то свои взгляды?

Медведев:

- Ну, вообще-то задача премьер-министра не взгляды проявлять, а руководить экономикой, социальной сферой, заниматься реформами. Это первое. Второе. Я скажу простую вещь. Тоже методом перечисления. Может быть, вы удивитесь, но я скажу именно так, как скажу.

И Владимир Владимирович Путин, и Михаил Михайлович Касьянов, и Михаил Ефимович Фрадков, и Виктор Алексеевич Зубков, и снова Владимир Владимирович Путин – это те премьер-министры, которых не только я знал лично, но и те, с кем я работал, ни один из них не был, как вы говорите, техническим премьер-министром. Потому что в принципе технического премьер-министра быть не может.

Тот человек, который поработал в этой должности, только он может компетентным образом сказать, что надо делать и как. Я говорю об обычной ситуации. Премьер-министра каждый день, вот сегодня я пришел в кабинет, подписывает десятки решений, постановлений, распоряжений правительства, которые затрагивают судьбы миллионов людей. Их, кстати, больше, чем у президента.

У президента много очень важных, но формальных функций. А все эти решения прямо сказываются на экономической ситуации. их цена колоссальна. Так вот, неужели вы думаете, что премьеры, прежде чем что-то подписать, кого бы я ни назвал из известных мне премьеров, звонили куда-то и чего-то спрашивали? Это всегда ответственность того человека, который подписывает. Всегда! Поэтому эта функция никогда не может быть технической в нашей стране.

Познер:

- Скажите, пожалуйста, вы были членом КПСС?

Медведев:

- Да, Владимир Владимирович, как и вы.

Познер:

- Как и я, да.

Медведев:

- Только я меньше.

Познер:

- Но я старше.

Медведев:

- Это правда.

Познер:

- А теперь вы вступили в «Единую Россию»?

Медведев:

- Да.

Познер:

- Ну, поговорим тогда о «Единой России». Когда вы соглашались возглавить «Единую Россию», вы какие-то условия ставили, что да, но только, если то-то, то-то и то-то?

Медведев:

- Я с «Единой Россией» знаком давно. И с ее лидерами, в том числе. Я не сразу пришел к выводу, что для того, чтобы менять положение дел в стране, нужно вступить в партию. Для меня, не скрою, это был определенный выбор. Потому что в какой-то период, ну, у многих людей, которые когда-то побывали в КПСС, возникло ощущение, что второй раз в партию не обязательно вступать.

Но потом я посмотрел на это совсем другими глазами. Глазами человека, который обязан создавать условия для демократического развития страны. Ведь получается так, что я первый партийный председатель правительства в России за последние годы. А это абсолютно правильная ситуация. Это и есть демократия. Потому что, когда ты все время находишься над схваткой, партии не могут развиваться. И партия, которая имеет там контрольный пакет, и другие партии. Премьер-министр должен представлять определенную политическую силу и он должен быть не сверху, а внутри. Это риски. Но в то же время это честная позиция. Именно поэтому я такое решение и принял.

Теперь в отношении условий. Вы знаете, когда тебя куда-то приглашают, условия, наверное, неправильно выдвигать, но я, естественно, некоторые вещи обговаривал. И это очевидно. Обговаривал необходимость провести существенные преобразования в партии. Это вообще в деятельности любой партии нужно делать один раз в 10-12 лет, на мой взгляд, в любой стране, при любом общественном устройстве. И в нашей стране тоже. Потому что люди устают от определенного набора лиц, от определенных конструкций и от других вещей.

Поэтому партию нужно менять периодически. Партия – это инструмент. И поэтому, конечно, «Единая Россия» должна обновиться. Но это не значит, что нужно отринуть все, что было сделано. Было сделано очень много полезного при участии «Единой России», которая принимала решение по всем существенным вопросам жизнедеятельности страны. Но партия нуждается в новом драйвере, она нуждается в обновлении, в новых лицах. Она нуждается в том, чтобы приходили люди на конкурентных началах. Она нуждается в том, чтобы решения принимались после обсуждения на самом низовом, первичном звене, а не спускались сверху. И в этом смысле я, конечно, вижу те недостатки, которые имела и имеет «Единая Россия».

Познер:

- Ну посмотрите, правительство обновлено на три четверти. А можно ли сказать, что руководство «Единой России» вообще обновлено?

Медведев:

- Нет, конечно.

Познер:

- Там все те же люди.

Медведев:

- Нет, не все те же. Вот один сидит напротив вас. Между прочим, самый главный.

Познер:

- Согласен. Но все остальные.

Медведев:

- Вот если почитать устав «Единой России», то можно увидеть, что полномочия у председателя партии колоссальные. Это первое. Второе – я только начинаю работать. Третье…

Познер:

- То есть, вы хотите сказать, что эти изменения еще будут происходить?

Медведев:

- Безусловно. Потому что партия сильна не центральным комитетом или политсоветом, а партия сильна низовыми звеньями, первичными организациями. Так вот, в ближайшее время нам придется поменять 85 тысяч руководителей различных органов управления партии.

Познер:

- В том числе, и высших?

Медведев:

- В том числе и высших. Путем ротации и путем выборов на конкурентных началах. Это огромное количество партийных выборов. С учетом того, что у нас самих первичка в стране там за 80 тысяч. То есть, это большая системная работа, которую придется вести на новых принципах. Не могу сказать, что это может всем понравиться, но это придется сделать.

Познер:

- Знаете, журнал «Коммерсант власть» задал вопрос – что Дмитрию Медведеву делать с «Единой Россией?» разным людям, в том числе, летчику-космонавту Георгию Гречко. И вот что он ответил. Что вы должны делать, с его точки зрения. «Поднимать имидж партии, иначе он очень сильно подорвет собственный имидж. Ведь сейчас «Единую Россию» воспринимают как партию, члены которой говорят, что парламент – не место для дискуссий.

Впрочем, Медведеву вообще не надо было в нее вступать. Лучше бы он создал еще какой-нибудь фронт». Вот у вас нет ощущения, что вы возглавили партию, которая на самом деле тяжело больна и что вам придется очень тяжело, чтобы ее изменить?

Медведев:

- Знаете, во-первых, у меня никаких подобных ощущений нет и быть не может. Потому что партия не тяжело больна. Во-вторых, я вспоминаю ситуацию, которая была в определенный период с коммунистической партией. Действительно, коммунистов критиковали и у меня лично тоже в какой-то момент возникло ощущение, что коммунисты исчезнут с политического олимпа.

Но этого не произошло – они живы, здоровы и вполне себе процветают, хотя их проблемы были там не в пример более существенны, чем проблемы «Единой России». Третье – насчет партий и фронтов. Понимаете, нам нужно воспитывать культуру создания политических партий. Не объединений партий, а самих политических партий. Поэтому наше желание уйти от объяснения той или иной позиции, спрятаться за что-то, это в конечном счете не работает на демократию.

Только партии самые разные, которые выражают разные политические интересы, начиная от правых и заканчивая левыми, способны синтетическим образом обрабатывать позицию огромного количества людей. Они и есть механизм или там приводной ремень демократии. Поэтому я считаю, что нам нужно в ближайший год сконцентрироваться на партийном строительстве.

Я имею в виду не только себя. Я в данном случае обращаюсь ко всем партийным руководителям – и к тем, кто есть, и к тем, кто последние несколько недель готовят документы в Минюст для того, чтобы зарегистрировать новые партии.

Познер:

- В ноябре 2010 года вы в своем блоге сделали следующую запись, она была посвящена развитию российской политической системы. Я вас цитирую: «Не секрет, что с определенного периода в нашей политической жизни стали появляться симптомы застоя, возникла угроза превращения стабильности в фактор стагнации. А такой застой одинаково губителен и для правящей партии, и для оппозиционных сил.

Если у оппозиции нет ни малейшего шанса выиграть в честной борьбе, она деградирует и становится маргинальной. Но если у правящей партии нет шансов нигде и никогда проиграть, она просто бронзовеет и в конечном счете тоже деградирует, как любой живой организм, который остается без движения». Забронзовела партия-то?

Медведев:

- Умри, просто лучше не скажешь! Сейчас готов подписаться под всеми этими словами.

Познер:

- Так вот, забронзовела?

Медведев:

- Проблема есть. И в забронзовелости тоже. И я никогда не говорил, что партия в идеальном состоянии. Ее нужно выводить совершенно на новую траекторию, но это нужно делать, понимая, что за плечами уже не такая короткая дорога. Это не означает, что каждый раз под какую-то новую жизнь, под какой-то новый проект мы должны готовить новую политическую конструкцию.

Ну, слушайте, за границей же так не делают. За границей меняют лидеров. За границей меняют некоторые программные положения и говорят, что сегодня актуально вот это, а не вот это. За границей проводят эффектные мероприятия. То же самое должна делать и «Единая Россия». И то, что я сказал, имеет, на мой взгляд, полное отношение к текущей ситуации.

Познер:

- Дмитрий Анатольевич, вот я замечаю, что вот эти ссылки на заграницу, вот мы ссылаемся на заграницу, когда это нам подходит. Когда не подходит, мы не ссылаемся. Есть много еще чего делают за границей, чего у нас не делают. Например, по другому выборы проводят, согласитесь.

Медведев:

- Что вы имеете в виду?

Познер:

- Я имею в виду абсолютную прозрачность выборов, например. То, что во Франции сейчас произошло. Вы же видели, как это происходило. И ни у кого из французов не возникал вопрос о том, что что-то здесь не так.

Медведев:

- Да, это важная проблема, но это не значит, что мы здесь не ссылаемся на заграницу. Но я готов и здесь сослаться на заграницу, пожалуйста, давайте использовать их опыт.

Познер:

- Давайте.

Медведев:

- Значит, это первое. Второе – вот эти самые традиции выборные, им сколько годков-то? Им много лет. А у нас они только-только складываются. Я уже как-то говорил и меня даже за это потом критиковали, но я все равно скажу – в 90-е годы многим людям было абсолютно безразлично, что происходит с их голосами, что происходит с результатами выборов.

Это так. Многие люди голосовали на автоматизме. А сейчас ситуация изменилась. И все должны это учитывать. Власть в том числе. И крупнейшие политические силы. Людям не все равно, что с их голосами происходит. Это как раз нормально.

Познер:

- Это даже хорошо.

Медведев:

- Согласен.

Познер:

- Ну, пожалуй, последний вопрос по поводу партии. Вот самый важный принцип демократии, согласитесь, это альтернативность выборов и тайное голосование. Вот на съезде 26 мая вы были безальтернативны, выборы были открытыми и, насколько я понимаю, мне говорят, что кто-то один голосовал против. Но этого не показывали…

Медведев:

- Не было. Иначе мы бы его нашли и наказали.

Познер:

- Ну вот, видите как. Это же неправильно, так не должно быть. Как вы это объясните, что вы были одни и что не было тайного голосования? Даже на ЦК, когда голосовали, оно было тайное.

(зазвонил телефон)

Медведев:

- ….самое главное всегда в этой жизни – надо жить по существующим правилам. Как только начинаешь их нарушать, загоняешь себя в угол. Я напомню, каким образом происходили выборы. Во-первых, за будущего председателя предложил проголосовать в тот момент действующий лидер партии в рамках существующих процедур действовавшего на тот момент устава.

Ничего другого тогда этот устав не предусматривал. И уже я, как вновь избранный лидер партии и председатель партии, предложил эту систему поменять, что нашло, кстати, поддержку съезда. Я вам скажу предельно откровенно – я когда пришел на предварительные разговоры с партией, я не был уверен, что меня во всем поддержат. Потому что люди есть люди, им нравится их положение.

Но меня поддержали, сказали, что мы готовы идти на праймериз, мы готовы конкурировать. Да, у каждого есть риск проиграть, поэтому следующие выборы во всех эшелонах партии должны пройти на конкурентных началах. В конечном счете, это, конечно, должно относиться и к лидеру партии.

Познер:

- Ну что ж, некоторые другие вопросы.

Медведев:

- Пожалуйста.

Познер:

- Вообще высказывалась мысль в последние месяцы, что форма, с которой вот Владимир Владимирович Путин и вы сообщили о том, что в народе стали называть «рокировкой», то есть, что он приходит в президенты, а вы приходите, и так далее, многих задело.

Это факт. Я просто очень многих знаю, тут как-то даже их как-то унизило. И многие говорят, что протестные настроения, которые уже были, с этого пошли на настоящие. Значит, вопрос из разряда «если бы». Если бы вы понимали, что так случится, как случилось, вы бы по другому это представили, чем было представлено?

Медведев:

- Нет.

Познер:

- Все равно нет?

Медведев:

- Нет, это честная позиция была. И я неоднократно ее пытался растолковать. Я сделаю это еще раз. Мы же никогда не говорили о том, что вот Медведев и Путин о чем-то договорились – вот один в одну сторону, другой в другую. Это абсолютно неверная интерпретация. Мы сказали только об одном. Что с учетом текущей политической ситуации, с нереальных шансов на победу мы предлагаем сначала партии, а потом всем нашим людям проголосовать за этот вариант.

Уважаемые граждане, если вам этот вариант кажется приемлемым, то вы должны проголосовать за «Единую Россию» и за кандидата Путина. Если вы считаете это неприемлемым, голосуйте иначе. И люди проголосовали. И есть позиция большинства, и ее надо уважать.

Познер:

- Но вас не удивляет, что это привело к этим протестам? Вы понимаете, почему это людей задело?

Медведев:

- Я эмоциональную составляющую этого понять могу. Юридическую составляющую понять не готов, потому что ее здесь нет. С правой точки зрения и с нравственной точки зрения, что, может быть, еще выше, мы поступили абсолютно честно и по закону. Но жизнь есть жизнь. Есть люди, которым нравится, допустим, один политический герой и не нравится другой.

Кто-то думает о будущем. Кто-то считает сроки. Кому-то вообще действующая политическая конструкция надоела. Это нормально абсолютно. То, что это в конечном счете стало точкой отсчета для активизации общественной жизни, я с этим согласен. Но если говорить откровенно, это хорошо, это нужно было тогда придумать, чтобы таким образом произошло.

Познер:

- Вообще эти протестные движения, как вы считаете, правильная ли вот реакция, которую сейчас мы видим с точки зрения ужесточения наказания за некоторые возможные нарушения на митингах в смысле очень высоких штрафов? Правильно ли это воспринимают? Вот то, что произошло 6 мая? Вот как вы ко всему этому относитесь?

Медведев:

- Ну, внимательно отношусь. Я же председатель правительства и председатель ведущей партии. Знаете, мы тут тоже идем своей определенной дорогой. Где-то совершаем ошибки, где-то, может быть, как раз действуем правильно. Я могу сказать одно. Надо, чтобы политическая культура всех политических сил была другой. Это касается и тех, кто выходит протестовать, предъявляют свои требования к власти – а это абсолютно нормально. Это касается тех, кто сохраняет общественный порядок и обеспечивает безопасность. Это касается тех, кто принимает конечное решение.

Нужны ли огромные штрафы? Огромные – нет. Более высокие – да. Потому что, если ты в один день что-то нарушил и завтра заплатил 500 рублей и делаешь то же самое - ну, это неприемлемо, нужно нести реальную ответственность: рублем. С другой стороны, я считал и считаю, что в ряде случаев, например, административные аресты на длительный срок – они избыточны.

Вот эти 15 суток – наверное, это много. Поэтому вот эта шкала административной, подчеркиваю, ответственности за административные нарушения во время общественных мероприятий, она должна быть более гибкой. Где-то жестче, где-то, наоборот, более слабой. Но это не уголовная ответственность.

Познер:

- Недавно вы давали интервью представителям пяти каналов.

Медведев:

- Уже давно.

Познер:

- Для меня недавно. И там один из них задал вам вопрос – почему, на ваш взгляд, представители так называемой несистемной оппозиции появляются на канале «Дождь», но не появляются на больших федеральных каналах? Вы ответили – потому что вы их не приглашаете. Вы искренне думаете, что я и мои коллеги по федеральным каналам не хотим пригласить их и поэтому их здесь нет? Вы так думаете?

Медведев:

- А что думать? Вы ж меня пригласили – я к вам пришел.

Познер:

- Вы знаете, мне сказали, что вы так и ответите.

Медведев:

- Но это правда. Вот вы на первый вопрос, который задали, а точнее, сказали, что у вас три удивления, значит, не скрою – конечно, я хотел донести свою позицию по новому правительству и по партийным событиям. Но вы вовремя обратились с предложением, которое я не мог не принять.

Познер:

- То есть, вы хотите сказать, что, если я, например, приглашу кого-то из них, то не должно быть никаких проблем?

Медведев:

- За правительство я отвечаю. За представителей «Единой России» - тоже.

Познер:

- Хорошо. Принято. Осталось совсем мало времени, поэтому я не могу не спросить вас о другом. Как вы оцениваете нынешнюю деятельность Русской православной церкви? В том смысле, насколько все-таки соблюдается 14-я статья – отделение церкви от государства. На мой взгляд, агрессивное проникновение церкви в разные области, ну, вызывающее у многих вопросы. Вы как?

Медведев:

- Здесь, наверное, наши позиции с вами не вполне сойдутся. Что нормально. Я не считаю, что наблюдается какое-то агрессивное проникновение Русской православной церкви или какой-либо другой церкви в жизнедеятельность, в поры общества.

Да, церковь занимает сегодня подобающее место. Причем, я имею в виду различные церкви, в жизни нашего государства и общества. Но она отделена от принятия решений. И я-то это знаю как никто другой. У нас никогда не было ситуаций, когда, допустим, кто-либо из представителей различных конфессий что-либо навязывал и говорил – мы это не примем, это неприемлемо, мы хотим сделать вот это.

За весь период моей политической практики – и в администрации, и работая президентом, и сейчас – такой ситуации не было. Но то, что церковь, как институт, вернула себе несколько утраченные за советский период позиции, мне кажется, это нормально.

Познер:

- Общественное телевидение. Вы подписали указ, согласно которому генеральный директор назначается президентом Российской Федерации. Вы знаете, что общественное телевидение существует в 50 с небольшим странах.

В разных странах оно разное, но всюду три общие черты. Полная независимость от частного капитала, от рекламы и от хозяина, полная независимость от власти. В данном случае прямая зависимость от власти, коль скоро меня могут назначить, меня могут и снять. То есть, я завишу от власти. Таким образом, нет никакого общественного телевидения, а есть нечто похожее, но на самом деле это не то.

Медведев:

- Это ошибка. В интерпретации того, что из себя представляет общественное телевидение, Владимир Владимирович. Посмотрите на опыт Франции и Великобритании. Высшие позиции на их общественном телевидении, будь то Би-Би-Си или французское телевидение, замещаются на основании решений власти, на основании решений премьер-министра или президента.

Поэтому тот указ, который я подписал, в значительной мере воспроизводит существующую европейскую практику. Я знаю, что вы не так давно обсуждали на одном из честных каналов тему общественного телевидения с другим вашим коллегой.

Познер:

- Ой, как внимательно вы следите.

Медведев:

- Ну а как же, обязательно! И вот могу вам сказать, что я, конечно, с вами не согласен. Я считаю, что у нас есть все шансы создать общественное телевидение и сделать его дискуссионным, интересным для тех, кто заинтересован в различного рода политических обсуждениях.

У меня нет иллюзий по поводу места общественного телевидения в структуре интересов наших людей. Люди не хотят все время слушать политиков – это довольно скучная вещь. Они должны получать позитивную информацию. И поэтому общественное телевидение, оно будет, может быть, не самым влиятельным ресурсом, но так и в других странах.

Познер:

- Ну, Би-Би-Си очень влиятельный ресурс.

Медведев:

- Ну, Би-Би-Си не только общественное телевидение в нашем понимании, потому что мы от общественного телевидения ждем именно острых политических сюжетов. И второе, о чем я не сказал.

Общественное телевидение в нынешней жизни все-таки в значительной мере размыто интернетом. И это тоже правда. Поэтому, когда я читал отклики на свой указ, народ говорил – ну, вот он сейчас все это сказал, да, ну, молодец, но это нужно было сделать лет пять назад, а сейчас чего, сейчас можно в интернете все посмотреть…

Познер:

- Мой добрый приятель Марсель Пруст очень просил передать вам несколько вопросов.

Медведев:

- Я не буду спрашивать кто это, в отличие от кое-кого.

Познер:

- Первый вопрос – в каких случаях вы лжете?

Медведев:

- Я стараюсь всегда говорить правду. Потому что когда-то на одной из лекций в мои студенческие годы один очень мудрый профессор, его уже нет, к сожалению, сказал такую фразу, которую я запомнил на всю жизнь. Стремление или желание говорить правду – естественная потребность человека, ты органичен в этом.

Познер:

- О чем вы больше всего сожалеете?

Медведев:

- Ох, жизнь короткая штука и в сутках все равно же 24 часа – не успеваешь ничего.

Познер:

- Какова ваша главная слабость, на ваш взгляд, разумеется?

Медведев:

- Ну, свои слабости трудно обсуждать, но, наверное, все-таки это иногда излишняя жесткость в ответах на те вопросы, которые мне задают мои коллеги, значит, когда я, может быть, даю такой ответ наотмашь и это кого-то обижает и потом я об этом жалею. Но никто не совершенен.

Познер:

- Какова ваша главная черта?

Медведев:

- Хм. Мне кажется, я настойчивый человек.

Познер:

- Назовите три своих любимых писателей.

Медведев:

- Чехов. Достоевский. Набоков.

Познер:

- Какую добродетель вы цените превыше всего?

Медведев:

- Честность. Верность.

Познер:

- Какой недостаток вы прощаете легче всего?

Медведев:

- Тот недостаток, который не вредит окружающим. Ну, например, желание перекусить больше, чем надо, - чревоугодие.

Познер:

- Какой недостаток вы никогда не прощаете?

Медведев:

- Ложь и предательство.

Познер:

- Ваш любимый композитор?

Медведев:

- Чайковский. Бетховен отчасти.

Познер:

- Когда вы предстанете перед Богом, что скажете?

Медведев:

- Я верующий человек, я попрошу у него прощения за все, что я совершил.

Познер:

- Это был Дмитрий Анатольевич Медведев. Спасибо большое.

Медведев:

- Спасибо.