Все было отлично ровно до того момента, пока мне в голову не пришло решение срезать угол, пройдя через дворы. Точнее – через гаражный массив, который раскинулся в самом центре дворовой территории.
В этот же день один самарский депутат сказал мне, что места, вроде Струковского сада – это лицо города. Если так, тогда вот такие скопления сомнительного вида сараев и гаражей – это городские подмышки, не иначе. В том смысле, что их никто не видит, но творится там мрак и ужас.
Преодолев пару метров по хрустящему ковру из щебня, мусора и использованных шприцов для внутривенных инъекций, я остановился. Синатра в сердце умолк, небо резко обмелело.
В куче хлама лицом вниз неподвижно лежала девушка. Неестественная поза в сочетании с обстановкой не позволила мне предположить ничего, кроме самого страшного. Справившись с шоком, я попытался вызвать полицию, но, увы, свободных операторов не нашлось. Видимо, ушли на субботник.
Вызов «скорой» принес гораздо больше плодов: через 10 минут машина медиков уже въезжала во двор. Поразившись количеству шприцов, которые валялись повсюду, врачи прошли к телу, произвели над ним загадочные манипуляции, и тело ожило. Как оказалось, девушка злоупотребила тяжелыми наркотиками (судя по состоянию ее вен – в очередной раз). От госпитализации изрядно опухшая мадемуазель наотрез отказалась и отправилась восвояси своим ходом.
Медики устало погрузились обратно в карету.
- А если она через сто метров опять упадет, и кто-нибудь другой опять ей «скорую» вызовет? – спросил я.
- Опять приедем, что ж поделаешь.
Мы (и не только мы) много раз писали о случаях, когда дожидаться «скорой помощи» приходилось часами. В этот раз, когда врачи уехали, я почувствовал странное чувство вины. Потому что невольно потратил время медработников, которое кому-то действительно было нужно, на деву легчайшего поведения, которая в наркотической эйфории просто прилегла отдохнуть.
