Солодовников подтвердил, что половина депутатов Самарской Губернской Думы – преступники.
Продолжаю свой отчёт о судебном заседании 27 июня.
После речи Бегуна, адвокат Дубкова стала задавать ему вопросы.
Адвокат Дубкова: Как именно вам угрожал Сергей Александрович Солодовников?
Судья Дерунов снимает вопрос.
Дубкова: Вы говорили, что в ИВС к вам приходил сотрудник с ноутбуком. Кто это был?
Бегун: Я уже говорил, что ни его имени, ни должности, ни места работы не знаю. Я его видел в ГСУ. Мне было сказано, что этот человек будет работать со мной. Все показания, которые шли по делу Меркушкина давались без участия адвоката, если я ничего не путаю. Первоначально всё шло без адвоката. Более того, они, по-моему, даже были засекречены. Для меня было большим откровением, когда эти показания, видео моих допросов всплыли в сети интернет, у Михаила Матвеева, ещё у кого-то. Проходили слухи, что это продают за тысячу долларов, за 4, за 10 тысяч долларов. Не знаю, кто-то на этом деле заработал хорошо. Я же на этом деле заработал только срок.
Дубкова: Дмитрий Сергеевич, вы сказали, что показания ваши неоднократно корректировались. Кто вам давал указания?
Бегун: Мои показания я отдавал в электронном виде. Потом приходил этот «Андрей Евгеньевич» (не Закаречкин) и говорил, что у руководства есть просьба, усилить тот или иной момент, добавить информации, кого-то поднять, кого-то понизить. То есть, как мне смеясь сказали: «Сделать ровно то, чем ты хорошо занимаешься». Интерпретировать ту или иную информацию. В основу этих показаний были положены публикации из моего блога, с небольшими коррективами. Позже все эти показания были подкреплены публикациями в блоге, которые вообще брались с потолка. Т.е. увидели фамилию Иванов или Путин – давай туда бросим! У меня такое впечатление, что не представляли, что нужно писать, главное, чтобы был сам факт.
Материалы по моим показаниям были собраны в серой папке, где написано было: «Уголовное дело в отношении губернатора Самарской области Меркушкина Николая Ивановича по признакам превышения должностных полномочий».
Сергей Александрович (Солодовников) мне неоднократно замечал, что в раскрутке этой темы заинтересован Александр Евсеевич Хинштейн, депутат Государственной Думы. Хинштейна я знаю достаточно давно и могу, глядя в глаза, что ему, что Солодовникову, сказать, что
Хинштейн и Солодовников, они работали против «губера».
Собственно, они этого не скрывали.Есть ещё забавный момент. В этом деле некоторое число потерпевших…
Судья Дерунов прерывает Бегуна. Требует, чтобы Бегун говорил о вымогательстве.
Адвокат Дубкова: Первоначальный опрос от 30 октября был в присутствии адвоката?
Бегун: Нет. Её не было. По каким причинам, мне не объяснили. Сказали: «Даёшь показания и всё!».
Дубкова: Явка с повинной была в присутствии адвоката?
Бегун: Нет. Сидел я и Закаречкин. Заходил как раз Яркин со словами: «Вот, сегодня ты уже другой человек. У тебя уже нет того гонора и спеси, которые я видел в день задержания».
Ну, какой там гонор и спесь, я находился в состоянии сильнейшего эмоционального стресса. Я делал ровным счётом то, что мне было сказано. Сказано: «Грузись» − гружусь. Я уже отмечал в ходе судебного заседания, что на тот момент я готов был подписать любое обвинение в свой адрес, за исключением статьи 228, это продажа наркотиков, государственной измены и педофилии. Всё остальное можно было спокойно вешать на меня.
Дубкова: Дмитрий Сергеевич, как именно вашей семье угрожал Сергей Александрович (Солодовников)?
Судья Дерунов снимает вопрос.
Адвокат Соколов (Иванец): В какое время проходил опрос от 30 октября, утром, вечером?
Бегун: К сожалению, прошло 8 месяцев. Точное время я не могу сказать.
Соколов: Количество присутствующих в ходе этого опроса?
Судья Дерунов спорит с Соколовым, что, мол, Бегун уже говорил об этом. Адвокаты сказали, что не услышали, и поэтому имеют право задать уточняющий вопрос.
Бегун: Кроме Закаречкина присутствовал оперативник, фамилию не знаю.
− Куда, когда поданы жалобы, обращения? Какие решения по ним были приняты?
− Писала их моя супруга. Обращения были по факту угроз в её адрес. Обращения были в УФСБ по Самарской области, в Следственный комитет, приходил следователь, фамилию не помню. Мне приходили ответы. Ответы сейчас находятся в СИЗО. Если нужно, я их представлю в следующее заседание. Я задавал вопросы, на каком основании были заведены вот эти оперативные разработки по экстремизму-терроризму.
− Находясь в изоляторе, вы писали обращения?
− Писала мой адвокат Крестовникова. Я подписывал эти обращения.
− По поводу нападения на жену, заявление было?
− Нет. Потому что супруга была напугана, неделю не выходила из дома.
− Автомобиль сохранил следы нападения? Его ремонтировали?
− Я не знаю. О нападении мне рассказала жена. Я не задавал ей вопрос, сохранились ли следы от удара битой. Потому что у меня других проблем хватает.
Адвокат Бильгидеев (Иванец): Дмитрий Сергеевич, во время вашей первой встречи с Солодовниковым, Закаречкин присутствовал?
Бегун: Нет. Выгнали всех оперов. Он стоял за дверью. Мы говорили один на один, где-то полтора часа.
Прокурорша потребовала перерыв. Судья Дерунов объявил перерыв на 5 минут.
После перерыва:
Бегун: Ваша честь, можно закончить? Что говорит господин Солодовников в марте. Как раз после того, как дело было передано в суд. Он почему-то квалифицирует нас сугубо как мошенников, а не как вымогателей. Прямая речь:
− «Что касается самой группы организованных мошенников, я считаю несомненно мошенниками, которые вымогали, как минимум, у половины блогосферы, и половины, сидящих здесь в зале».
Речь идёт о Губернской Думе. Ольга Паулова подскажет, что у половины блогосферы вымогать что-либо сложно, потому что у этой блогосферы просто ничего нет.
«… половины сидящих здесь, за непубликование достаточного количества материалов. Каждое утро, когда вся блогосфера Самарской области просыпалась и открывала глаза, она первым делом обращалась к интернету, с тем, чтобы посмотреть, не написал ли сегодня о нём что-либо Бегун. Уверен, если бы Бегун не был сейчас привлечён к ответственности, то предстоящая избирательная компания помогла бы ему построить ещё один дом, купить ещё парк автомашин»
У меня вопрос к гособвинению. Это о чём говорит начальник полиции? Либо ты молчи, либо квалифицированно говори. Кто мы − вымогатели или мошенники? Вот эти ремарки по поводу загородного дома, это дом, где я живу, автомобиля. Александр Анатольевич (Паулов) тоже любит машины, как и я. До самозабвения. Я к тому что…
То есть, полиция, то, в чём нас обвиняет, не может правильно квалифицировать.
Видео выступления генерала-психиатра в Губернской Думе депутат Матвеев выложил 29 марта в своём блоге. В этом выступлении Солодовников признал, что половину депутатов Губернской думы можно сажать. Раз Бегун их шантажировал, значит, им есть что скрывать. Мы, граждане, об этом и раньше догадывались, но спасибо генералу за откровенность.
Даю полный текст выступления генерала Солодовникова:
− «Вчера прокуратура области утвердила обвинительное заключение, и с сегодняшнего дня дело передано в суд. Группы Бегуна, УмИровой и Иванца.Уверен, что само дело по факту вымогательства, поступившее в суд. Через определённое время мы услышим законный приговор.
Что касается организованной группы мошенников, в том числе, я считаю их несомненно мошенниками, которые путём вымогательства вымогали у, ну, как минимум, половины блогосферы и половины сидящих здесь в зале, суммы за непубликование достаточного количества материалов.
И каждое утро, когда вся блогосфера Самарской области просыпалась, открывала глаза, она первым делом обращалась к интернету, с тем, чтобы посмотреть, а не написали ли сегодня о нём что-либо, в частности, Бегун.
И уверен, что если бы сейчас Бегун не был привлечён к ответственности, то предстоящая избирательная компания помогла бы ему построить ещё один дом и купить ещё, так сказать, парк автомашин. Что у него на самом деле имелось.
Что касается выделенных нами материалов в части лиц, занимающих государственные должности. Этот материал направлен в Следственный комитет, и оценку ему будет давать Следственный комитет, по подследственности. Подождём решение.
Но сам факт, то, что сегодня в регионе, благодаря пресечению деятельности вот этой организованной сумасшедшей группы мошенников, в Самарской губернии стало спокойно, я считаю.
И надо признать, что мы сами способствовали развитию вот этих, я считаю, не совсем ординарных в нашей жизни личностей, в плане, имеется в виду их психическое состояние, и способствовало развитию этого нигилизма в этой части.
Мы в этом виноваты сами. Надо дать самим себе оценку, нашему обществу, в каком мы хотим жить. И избегать, и моментально пресекать все эти меры, которые сегодня применяются. Спасибо».
Продолжаю свой рассказ дальше.
Прокурорша Афанасьева: Вы говорите, что ваши показания корректировались. Это касается показаний по эпизоду Шатило?
Бегун: Я полностью дал те показания, которые от меня хотело следствие. Я обеспечил им доступ к моей финансово-хозяйственной деятельности. Дал правдивые показания. Более того, они совпадают с показаниями Шатило. Разница только в том, что он говорит: «Я посчитал, что у меня вымогают деньги» и − всё.
Афанасьева: Т.е., те показания, которые вы давали на предварительном следствии, которые вы давали в суде в первый раз, которые оглашались, вы их, в принципе, подтверждаете?
Бегун: Да.
Афанасьева: В принципе, нет смысла вам задавать вопросы о ваших встречах? Деньги вам в автомобиле передавались или не передавались.
Бегун: Другой вопрос, как эти показания были получены. Если бы не было ситуации с давлением и с угрозами моей жизни. Поверьте мне, я не один год живу в Самаре, я не один год работаю в СМИ…
Афанасьева (перебивает): Факт передачи вам денег Мироновой в автомобиле, вы подтверждаете?
Бегун: То, что она положила деньги, − да. Сложно это отрицать, я говорю о другом…
Афанасьева (перебивает): А за что эти деньги?
Бегун: У меня, в данном случае, указано − «за молчание».
Афанасьева: Вы сейчас поясните, за молчание о чём?
Бегун: Вот там написано, в показаниях. Я поддерживаю свои показания. Как там написано, так я говорю. Я сейчас не помню эти показания, можете их прочитать? Прочитайте, пожалуйста.
− В ходе встречи с Шатило, вы ему, когда объясняли сумму: 300 за снятие, 300 тысяч ежемесячно… Вы подтверждаете, что называли эти суммы?
− Да. Этому есть доказательства. Глупо было бы отпираться.
− Вы в чём тогда сейчас…
− Я говорю о том, что все мои показания проводились под давлением.
− Вот, показания по эпизоду Шатило?
− Все мои показания по данному делу были даны после того как…
− В чём давление, если вы говорите о том, что они соответствуют действительности?
− А в том, что я мог не признавать свою вину. Разница в том, что я пошёл на признание своей вины. Потому что, вариант, когда убьют меня…
− Понятно. Вы Мироновой отправляли…?
− Уважаемый гособвинитель. Я уже повторю не первый раз. После этого разговора с Яркиным, я готов был им подписать любое обвинение…
− Я поняла. Вы говорите, что давали показания под давлением. Но то, что сказано в ваших показаниях на предварительном следствии, всё это соответствует действительности?
− Соответствует. А что конкретно, кстати?
− Ну, вы озвучивали Шатило цифры. Правильно?
− Да. Это в рамках моих с ним отношений коммерческих…
− Вы отправляли Мироновой письмо на электронную почту, с описанием схемы оплаты?
− Да. Только есть один нюанс. Я, давая показания, мог не признавать вину. Ещё раз объясню: это мой бизнес…
− Но суть показаний в плане изложения…
− Фактура не меняется. Письмо было отправлено. Там цифры не менялись. Это доказано…
− То есть, я правильно понимаю? Вы не считаете, что это вымогательство.
− Я не считаю, что это вымогательство. Да!
Девушка, вариант, когда вам начальник полиции говорит…
Судья Дерунов: Подсудимый! Она не девушка, а гособвинитель!
Бегун: Я прошу прощения. Уважаемый гособвинитель! Я уже повторял, что я являюсь индивидуальным предпринимателем…
Судья останавливает Бегуна. Затыкает всех адвокатов и начинает говорить сам:
− В настоящем судебном заседании вы признали свою вину в вымогательстве.
− Я признал, ваша честь. Я признал, потому что хочу жить и воспитывать своих детей!
− Сейчас, та формулировка, которая вам предъявлена…
− Нет!
Дерунов: Нет… Тогда в чём вы считаете себя виноватым? Если считаете.
− Ваша честь! Когда вы мне задали вопрос в первый раз: «Дмитрий, вы считаете себя виновным?». Я сказал: «Да, я считаю». Вы сказали: «В чём виноват?».
Я за 8 месяцев не нашёл ответа. У меня, собственно, конфликт был с адвокатом Карномазовым, в первую очередь из-за того, что он говорит: «У тебя не 163-я и не 159-я. Ты – предприниматель, и для тебя это коммерческая сделка, обычная. Это то же самое, как продавать машину. Когда я клиенту говорю: «Машина стоит 2 млн рублей». Человек говорит: «Нет, она стоит миллион». Идёт торг.
И не я выходил с инициативой договариваться, платить деньги и так далее. Меня спросили: «Сколько?». Я сказал: «Столько». Всё.
Дерунов: Первый раз вы допрошены 29 октября 2015 года. Этот протокол был озвучен в судебном заседании. Значит, начнём с того. … Явка с повинной. Вы её в настоящем судебном заседании признаёте? Поддерживаете?
− Нет.
− Эта явка написана под давлением?
− Да.
− С чьей стороны?
− Со стороны руководства полиции в лице Солодовникова и Яркина.
− Далее. Том 1, стр.224. Протокол допроса подозреваемого Бегуна Дмитрия Сергеевича. Там, в присутствии защитника Крестовниковой Елены Юрьевны… Эти показания уже в предыдущем заседании озвучивались. Есть необходимость? Можно вернуться.
− Нет необходимости их озвучивать, ваша честь!
− Эти показания в настоящем судебном заседании подтверждаете?
− Фактическую часть – да.
− В чём их НЕ подтверждаете?
− Тогда их надо озвучить. Я хочу посоветоваться с адвокатом, если возможно. Потому что прошло 8 месяцев с момента дачи показаний. И многие вещи я помню в общих чертах.
Судья объявляет перерыв.
У меня осталось ещё записать с диктофона около 20-25 минут. Допишу завтра, если ничего не случится.
Напоминаю, что судья Дерунов уже третий месяц ведёт это дело, но так и не удосужился заглянуть в юридический справочник, чтобы узнать, что такое «вымогательство». Про прокуроров и полицаев вообще молчу – тупы-ы-ые!
Адвокаты и Бегуна, и Иванца неоднократно напоминали суду, что Иванец опубликовал материалы, касающиеся не самого Шатило, а Министерства здравоохранения Самарской области. В частности, коррупционные схемы между Минздравом и ООО «Современные медицинские технологии».
Согласно уголовному праву, вымогательство является ДВУХобъектным преступлением. Объектом вымогательства являются отношения собственности, а также ЛИЧНОСТЬ и ее интересы. Законные интересы личности Шатило (или его близких) от публикации Иванцом «Справки-меморандума» не пострадали. То есть, это − никак не вымогательство.
И вот нафига мы держим эту ораву дармоедов – полицаев, прокуроров, судей, если они даже закон прочитать не в состоянии. Я не говорю, чтобы наизусть помнить, но хотя бы прочитать перед тем, как ломать жизнь невиновным людям?
Баранова Н.П.