Подростком я собирала домашнюю библиотеку русского исторического романа - у меня страсть к родной истории с младых ногтей. Доводилось брать книжки у спекулянтов и за три номинала. Все книжки зачитаны до дыр, кое-какие рассыпались (книжный клей советский был скверен), однако сберегаются за стеклом в шкафу.
Одна книжка - о петровском времени - подверглась опале и сослана в кладовку, на антресоли. Называется "Великое сидение", автор - Евгений Люфанов, выпущена в 1986 г. Центрально-Черноземным книжным издательством, обложка твёрдый картон, бумага газетная, скверная.
Помню, как подростком я купила её с переплатой, вместе с Лажечниковым и Загоскиным, как кинулась дома читать - и у меня глаза на лоб полезли, как у Гоголя на юзерпике. Стала хохотать: "Господи, какие же колхозники сидят в Воронеже, им в издательство местный графоман-плагиатор приволок под Пикуля поделку, надрал из чужих книжек текстов, а они, что, Тынянова не читали, Алексея Толстого не читали?.."
Сравним цитаты из классиков и препарируемого автора для наглядности.
У Тынянова в "Восковой персоне" читаем: "А в подвале человеческие вещи: две головы, в склянках, в хлебном вине. Первая называлась Вилим Иванович Монс, и хоть стояла на колу с месяц и снег и дождь ее обижали, но можно еще было распознать, что рот гордый и приятный, а брови печальны".
У советского плагиатора: "В другой банке – голова мужская, и называлась она Вилим Монс. Хотя и проторчала голова эта несколько дней на шесте, снег и дождь ее обижали, мороз леденил, но можно было явственно разглядеть, что губы головы горды и приятны, а брови как бы печальные."
У А.Н. Толстого в "Петре Первом" читаем: "Царская казна пощады не знает. Что ни год - новый наказ, новые деньги - кормовые, дорожные, дани и оброки. Себе много ли перепадет? И все спрашивают с помещика - почему ленив выколачивать оброк. А с мужика больше одной шкуры не сдерешь. Истощало государство при покойном царе Алексее Михайловиче от войн, от смут и бунтов. Как погулял по земле вор анафема Стенька Разин, - крестьяне забыли бога. Чуть прижмешь покрепче, - скалят зубы по-волчьи. От тягот бегут на Дон, - откуда их ни грамотой, ни саблей не добыть".
У советского плагиатора: "Как погулял по земле при покойном царе-родителе вор-анафема Стенька Разин, крестьяне, коли прижмешь их покрепче, скалят зубы по-волчьи, от тягот бегут на Дон, за Урал, откуда их ни указом, ни саблей не добыть…"
Списала в юности всё на серость воронежских издателей и забыла странно звучащее имя совписа до сего времени. А дядя-то оказался ого-го, аж целым главой был Воронежской писательской организации в советское время (и, стало быть, парторгом).
Текст люфановского романа, как я вижу сейчас, тридцать лет спустя (эх, как время-то летит!), целиком украден из трудов историка М.И. Семевского: переписан полностью, страницами. Маститый совпис не удосужился даже пересказать чужую книгу своими словами, для вящей художественности. Снабдил скабрезностями в духе Пикулевых какулек (например, у Люфанова царица Катерина душит умирающего Петра Великого пышными сисями), и на сём собственный творческий вклад почёл достаточным. А зачем трудиться? Интернета тогда не было, а в библиотечный отдел редких книг и старинных журналов за подшивкой "Русской старины" мало кто сподобится пойти.
Кстати, монастырскую линию повествования он потырил у Мельникова-Печерского...
Википедия пишет, что автор оставил "воспоминания о Шолохове (sic!). Е.Д. Люфанову принадлежит несколько исторических романов на разные темы. «Набат» рассказывает о предреволюционной России. Биографии В.И. Ленина посвящены романы «Мятежная юность», «Самый короткий путь», «Молодецкий курган»".
Непонятно, отчего в Википедии творческим методом автора назван "соцреалистический реализм". Судя по лоскутному одеялу из чужих текстов, его методом был постмодернизм. И это ещё в советское время! ;)