2014/02/23 00:03:15
В недавно вышедших мемуарах министра обороны США в 2006-2011 годах Роберта Гейтса (Robert M. Gates) "Duty", приводятся небезынтересные зарисовки мининстра в отношении переговоров с российскими президентами Владимиром Путиным, Дмитрием Медведевым, а также министром обороны Анатолием Сердюковым. Наш блог приводит некоторые отрывки из книги.




[...]

Я принял приглашение посетить Россию и в приземлился в московском аэропорту Шереметьево апрельским утром понедельника. Моя первая встреча была с министром обороны Анатолием Сердюковым, который занимался мебельным бизнесом, возглавлял министерство налогов и сборов, и имел хорошие личные и политические связи. Встреча проходила в массивном здании Министерства обороны, без каких-либо отличительных черт, что является особенностью советской архитектуры. Переговорный зал был таким же непримечательным. Сердюков имел мало представления о военных вопросах, и был приглашен на эту должность для проведения реформ – пугающее, и даже опасное предложение. В ходе наших встреч он не отрывался от бумажки, а рядом с ним неотлучно находился начальник Генерального штаба генерал Юрий Балуевский. Наша встреча, как и остальные, в которых мне приходилось участвовать в Москве, была сфокусирована вокруг ПРО.


Не отрываясь от текста Сердюков сразу же заявил, что предложенная нами система может сократить значение российских сил ядерного сдерживания и окажет негативное влияние на мирную ситуацию на планете. Мы отвечали, что система нацелена на КНДР и Иран, но он не соглашался, отмечая, что ни одна страна не имеет ракет, способных достигнуть Европы или США. И это маловероятно в будущем. По его словам, Россия очень озабочена тем, что наша система может перехватывать российские МБР. Я ответил, что озабоченности обеих стран должны быть принято во внимание, что возможности для сотрудничества между нами беспрецедентны, и что мы должны смотреть на перспективу 10 или 20 лет вперед. Мой заместитель по политике Эрик Эдельман (Eric Edelman) убеждал русских в том, что наш радар в Чехии будет расположен слишком близко для того, чтобы фиксировать пуски российских МБР, а обломки от ракет сгорят в плотных слоях атмосферы. Российские военные эксперты выглядели очень заинтригованными и заинтересованными. Мы повторили длинный список потенциальных областей сотрудничества, ранее уже озвученных русским, включая совместные НИОКР, обмен информацией от РЛС, совместные испытания компонентов системы, а также возможное использование РЛС советской эпохи, расположенной в Азербайджане. Я пригласил русских посетить наши объекты ПРО на Аляске и в Калифорнии и высказал предположение, что с разрешения польского и чешского правительств, русские могут быть допущены до регулярных проверок баз ПРО в этих странах. Я выложил на стол предложения, много превышающее те, что выдвигались ранее. Но реальные опасения русских конечно же касались не системы в том виде, как мы ее описывали в настоящий момент, а возможности в будущем нарастить ее возможности, которые будут угрожать стратегическим ядерным силам. Хотя Сердюков и Балуевский оставались непреклонными, они согласились на продолжение переговоров на уровне экспертов, представленных каждой из сторон.
[…]
12 октября Конди 2007 г. (госсекретарь Кондолиза Райс – bmpd) встретились в Москве с нашими визави в формате «2+2», кроме того присутствовал президент Путин. Мы привезли даже более привлекательные предложения по сравнению с теми, что я озвучивал в апреле, включая возможность того, что ракеты-перехватчики не будут развернуты до тех пор, пока у Ирана не появится потенциал для оснащения баллистических ракет ядерными боезарядами. Путин пригласил нас в свою резиденцию под Москвой.
[…]
Конди и меня сопровождал наш очень эффективный посол Билл Бернс (Bill Burns) и переводчик. Путин пришел в сопровождении министра иностранных дел Сергея Лаврова, министра обороны Сердюкова, начальника Генерального штаба Юрия Балуевского и переводчика.
[…]
Когда мы перешли к делу, Путин продолжал настаивать на том, что наши планы нацелены против России, так как Иран в ближайшей перспективе не представляет угрозы для США и Европы. Он показал нам карту с нанесенными окружностями, которые показывали дальности полета различных иранских ракет и поражаемые ими страны. По его словам, эти окружности, которые казались нарисованными при помощи школьного компаса и цветных карандашей, представляют собой самые лучшие оценки российской разведки. Я легкомысленно сказал, что ему нужна новая разведка. Он не оценил. Как было заранее согласовано с Конди, я выложил на стол новые предложения, призванные убедить русских, что чешские и польские базы ПРО не представляют для них угрозы, и пригласить их к совместной работе. Мы выдвинули новое предложение по совместной разработке архитектуры ПРО, которая смогла бы защитить США, Европу и Россию, согласились на предложение Путина об обмене информацией с радаров с целью создания интегрированной российско-американской системы управления противоракетной обороной, предложили шаги по повышению транспарентности, включая обмен персоналом, что позволило бы русским наблюдать за нашей системой, и нам участвовать в работе их системы. А также, как я уже сказал, привязать развертывание нашей системы ПРО к развитию иранской ядерной программы, включая совместный мониторинг иранских разработок, и обещание сделать нашу систему работоспособной только тогда, когда появится реальная угроза. Путин был искренне заинтересован этими идеями и признал, что мы сделали интересные предложения. Все российские официальные лица, за исключением Юрия Балуевского, как представляется, были убеждены, что США серьезно заинтересованы в сотрудничестве с Россией, и мы сошлись на том, что эксперты отшлифуют наши идеи.
[…]
Хотя в течение первых 26 месяцев с момента президентства Обамы я не посещал Россию, в НАТО я регулярно встречался со своим коллегой министром обороны Анатолием Сердюковым. Путин и Медведев приказали ему реформировать и сократить российскую военную машину, в особенности армию. Превратить неуклюжего и тяжеловесного левиафана времен Холодной войны в прыткую и мобильную силу. Ему поручили сокращение 200 тыс. офицеров и более 200 генералов, а также ликвидацию 60% сотрудников центрального аппарата. Так как увольняемые российские офицеры должны обеспечиваться жильем, Сердюков также должен был найти или построить жилье для всех них.

У Сердюкова не было опыта в военных делах. Он пришел на новую должность из торговли мебелью и министерства по налогам и сборам. Но его тесть, Виктор Зубков, был первым вице-премьером и был приближен к Путину, и чем дольше Сердюков находился на своем посту и чем более противоречивыми были его реформы, тем становилось все более очевидно, насколько Путин и Медведев защищали его (в дальнейшем Сердюков стал фигурантом коррупционного скандала, который привел к его отставке в ноябре 2012 г.).

Так как я шел вперед в проведении реформы министерства обороны и перераспределении средств внутри Пентагона, я очень интересовался действиями Сердюкова. Поэтому я пригласил его в Вашингтон, что стало первым визитом российского министра обороны за шесть лет. Он прибыл в министерство обороны 15 сентября 2010 г.  Я приложил все силы для того, чтобы он чувствовал себя комфортно, с участием оркестра и маршем торжественного караула (возможно, я делал это всего лишь для шести человек на протяжении четырех с половиной лет). Я посвятил целый день для встречи с ним, потратив утро на обсуждение наших внутренних реформ и тех проблем, с которыми приходится сталкиваться. Когда я работал во времена Холодной войны я никогда не мог представить такого исключительно откровенного разговора по внутренним вопросам и проблемам, имевшими место в отношениях наших стран. Хотя, как я уже отмечал выше, Сердюков не казался значимым деятелем в вопросах внешней политики, в тот сентябрьский день я восхитился его мужеством, мастерством и амбициями в вопросах реформирования своей армии. Один эксперт в Москве, которого процитировала The New York Times, заявил: «то, что делает Сердюков, является вызовом для всей российской военной культуры, культуры, которая основана на идее массовой мобилизационной армии, ведущей свое начало от Петра Великого». Не было сомнений в том, что его ненавидят высшие военные чины Российской армии.

Наша задушевность ничего не изменила в вопросе, который в наибольшей степени разделял нас - вопрос ПРО. А я продолжал злить Путина. Вскоре после визита Сердюкова я сказал своему французскому коллеге, Алену Жюппе (Alain Juppe), что при Путине нет демократии, а правительство не более чем олигархи, поставленные под контроль спецслужбами, и что хотя Медведев является президентом, Путин продолжает командовать. Этот разговор выплыл наружу, и Путин, конечно, ответил. В интервью ведущему CNN Ларри Кингу (Larry King) 1 декабря, он сказал, что я пытаюсь «оклеветать» его и Медведева, и он описал меня как «сильно сбитого с толку». Я никогда не удосуживался отшлифовать свои дипломатические навыки.
[…]
22 марта (2011 г. – bmpd) я прилетел в Москву для встречи с Сердюковым и Медведевым. Путин был в отъезде. Ливия была в голове у каждого, с учетом различных мнений по этому вопросу у Путина и Медведева.  […]

Cердюков и Медведев выражали озабоченность в отношении роста жертв среди мирного населения Ливии в результате наших воздушных ударов. Я убеждал их не слушать заявлений Каддафи о большом числе жертв среди гражданских лиц. Мы принимаем все меры во избежание таких потерь и считаем, что только малое число мирных ливийцев были ранены или убиты в результате ударов наших самолетов и ракет. Я хотел, чтобы русские знал, что Каддафи заставляет мирных жителей заходить в дома, которые являются очевидными военными целями, и что он помещает туда трупы, извлеченные из мест бомбардировок. Медведев заявил, что он не испытывает радости от наблюдения за самолетами и ракетами НАТО в небе над Ливией, но это является «результатом безответственного поведения Каддафи» и его «промахов». Он выразил опасение, что конфликт может быть бесконечным, но «не уверен, что ситуация успокоится при нахождении Каддафи у власти». Медведев также повторил слова, сказанные вице-президенту Байдену (Biden) в Москве двумя неделями ранее: «наземные операции в Ливии могут быть рассмотрены». По его словам, Байден ответил, что это невозможно. Медведев выразил беспокойство тем, что «если Ливия развалится, и Аль-Кайеда пустит там корни, не выиграет никто, включая нас, так как экстремисты окажутся на Северном Кавказе России».

ПРО стало другой важной темой переговоров в ходе моего визита. Медведев сделал новые предложения в отношении сотрудничества России-НАТО в данном вопросе в ходе саммита НАТО в Лиссабоне в прошлом ноябре, а затем он отправил письмо Обаме. Сердюков начал наши переговоры с замечания, что в письме Медведева сообщалось о том, что сейчас «самое время» для прорыва в этой области. Среди прочего Медведев предлагал «секторальный подход» - то есть российские системы ПРО защищают Россию и «соседние государства», тем самым «минимизируя негативный эффект от ПРО США на российские СЯС». Также должно быть подписано обязательное к исполнению соглашение, которое гарантировало бы, что система ПРО  США-НАТО не ослабит или нивелирует российские средства сдерживания. Я сообщил Сердюкову, что мы заинтересованы в предложениях Медведева в Лиссабоне. На основе соображений Сердюкова об обмене информацией, я предложил создать два центра информации по ПРО, один в России, а другой в Западной Европе, где бы находились как российские офицеры, так и представители НАТО. Центры могли бы заниматься совместным планированием, вырабатывать правила действия системы ПРО, разрабатывать заранее готовые решения для различных сценариев ракетных угроз, а также проводить совместные учения по реагированию на общие ракетные угрозы.

Я встретился с Медведевым в его модернистского вида резиденции под Москвой. Он настаивал на том, что России нужны юридические гарантии того, что система ПРО не будет направлена на Россию. «Либо мы приходим к соглашению, либо мы наращиваем наш военный потенциал», сказал он. Я повторил сказанное Сердюкову – невозможность ратификации Сенатом подобного соглашения, а также тот факт, что страны Балтии никогда не согласятся на то, чтобы Россия несла ответственность за их безопасность. Я знал, что русские опасения в отношении нового подхода Обамы к ПРО были сфокусированы на потенциальной опасности от совершенствования противоракет SM-3. Я сказал Медведеву, что понимаю его озабоченности. Он и я знали, что ранние этапы не несут угрозы России, но поскольку США продолжают разработку более совершенных вариантов системы, «со временем мы сможем убедить вас, что ничего из разрабатываемого нами не несет угрозы российским ядерным силам или ракетам».

Медведев сообщил, что он очень доволен тому, что Обама стал президентом, что «я могу работать с ним, достигать соглашений, и уважать друг друга в случае разногласий». Он признал иранскую угрозу реальной. Так как нам надо было уходить, он пожелал мне «успеха на этом и следующем этапе моей жизни. Пускай они оба будут интересными»

Перевод Андрея Фролова
420 посетителей, 19 комментариев, 0 ссылок, за 24 часа