Годы, проведённые за работой на волжском автогиганте, оставили свой глубокий отпечаток. Во всяком случае, дяде Вове стоило немалых трудов если не избавиться, то хотя бы с некоторой критикой относиться к мнению, что в организме, как в автомобиле, достаточно поменять запчасть, проверить электрику, заправить ёмкости правильными жидкостями — и тот снова будет, как новенький. У односельчан с этим дела обстояли ещё хуже.
Очистив от снега дорожку, что вела до калитки, дядя Вова присел перевести дух: жарко. Даром что минус пятнадцать. Снег пошёл со вчерашнего вечера, чуть смягчив мороз, и к утру почти прекратился, но насыпать успело прилично. Переведя дух, дядя Вова поднялся: работы оставалось ещё на час-полтора, да и рассиживаться на холоде не с руки. Он уже принялся за пару сугробов, что успело намести около гаражных ворот, когда увидел Петровну, бойко семенящую по узкой натоптанной тропинке. Вид у неё был донельзя озабоченный.
-- Володя! - махнула она ему рукой, - Кузьмичу плохо!
Кузьмич сидел на крылечке своего дома, крепко прижав кулак к сердцу. Завидев дядю Вову, он слабо улыбнулся:
-- Привет, Володя. Да нормально всё, зря она всполошилась. Так, мотор чутка прихватило — перетрудился, видать, пока лопатой махал. Сейчас посижу, потом закончу кидать, в баньку схожу — и всё пройдёт.
-- Кузьмич, не дури, - покачал головой дядя Вова. - Ты ж бледный, как поганка! Давай-ка в дом, я вызову «скорую».
-- Какая «скорая», Володя, ты что! Чего людей почём зря с райцентра срывать? - отмахнулся было Кузьмич, но, охнув, снова схватился за сердце.
Дядя Вова погрозил ему пальцем и достал из внутреннего кармана мобильный телефон.
Линейная бригада, что прибыла из райцентра, сделала кардиограмму и велела Кузьмичу собираться: инфарктом, слава богу, не пахло, но со стенокардией шутки плохи.
-- Да я сам как-нибудь, доктор! - умолял Кузьмич, одеваясь. - Боярышник вон на кальвадосе настою, ещё каких травок себе заварю, в баньку, опять же...
-- Ты сначала на врача выучись, а потом со мною спорь, - сердито отрезала доктор. - Знаю я вас! Тут, на селе, два лекарства от всех напастей — водка да баня! Собирайся давай, нечего мне лекции о народной медицине читать.
-- А интернет у вас там есть? - жалобно спросил Кузьмич.
-- Ты лечиться собрался или по интернетам шастать? - нахмурилась Петровна. - Смартфон свой здесь оставь. Неровен час сопрут. Вот тебе моя звонилка, обойдёшься ею. Будешь мне отзваниваться два раза в день.
-- Да щас! - фыркнул Кузьмич. - Лечиться так лечиться! Некогда мне будет! Раз уж без интернета обойдусь, то и без звонков тоже.
Через три дня Кузьмич всё-таки позвонил. Правда, не Петровне, а дядя Вове.
-- Слышь, Володя, ты там погугли, пожалуйста, - сходу попросил он, едва успев поздороваться, - Когда возник ислам и в каких годах жил Омар Хайям?
-- Кузьмич, ты чего это? - опешил дядя Вова. - Решил на старости лет религию сменить?
-- Да нет, ты что! - отозвался Кузьмич, - Просто мы тут с мужиками заспорили, что раньше появилось, а у меня интернета под рукой нет, чтоб им лекцию прочесть.
-- Ну хорошо, - отвелил дядя Вова, вглядываясь в открывшуюся на мониторе страничку. - Слушай и запоминай. Или записывай.
Через полчаса дядя Вова заглянул в гости к Петровне.
-- Мне тут Кузьмич позвонил, - сообщил он, улыбаясь.
-- Как он? - обеспокоенно спросила Петровна.
-- На поправку пошёл, - ответил он твёрдо.
-- Что, в самом деле? Ты с доктором разговаривал?
-- Нет, - снова улыбнулся дядя Вова. - Но если у Кузьмича появились силы, чтобы прочесть соседям по палате теологическую лекцию и лекцию по культуре — то человеку явно получшело, как пить дать.