В части комментариев обсуждение одной из проблем здравоохранения сдвинулось к экономическим и техническим вопросам. Вот пара тезисов:
1. Если какая-то общность не производит некоторого минимума прибавочной стоимости, нет смысла эту общность содержать (электрички там, больницы).
2. После 2000 г. деньги в социалку пошли, тренд положительный, незачем ворошить проблемы первого этапа реформ.
Не могу согласиться ни по совести (установкам), ни по разуму.
1-й тезис означает, что человек видится как средство. Это идеологическая установка, с ней спорить бесполезно (особенно когда на ее стороне сила). Но она в перспективе и невыгодна не только для большинства, но и для тех, кто по-детски радуется своей победе.
2-й тезис я отвожу потому, что тренд не может быть положительным, т.к. достраивается именно та система, что была спроектирована в 90-е годы как замена советской. Благополучие после 2000 г. (весьма условное) скрывает неустранимые дефекты этой создаваемой системы потому, что бедствие 90-х годов, как морозная зима, «подобрала» слабых, люди адаптировались к законам джунглей и смертность выживших уменьшилась. Тут и нефтедоллары подоспели. Но далее мы будем иметь «медицинские услуги», а не «народное здравоохранение». И это в перспективе будет катастрофой для всех, включая нижнюю страту богатых.
Стоит вчитаться в трактат Мау (возможно, он действительно не пропагандирует изменения, а предупреждает о них; то же можно предположить об откровениях Грефа).
В. Мау пишет в самом начале: «В России всегда доверяли государственному университету, но частному врачу».
Как это понять – как странную фантазию или как знак, что речь идет о «России богатых»?
Когда это «всегда» в России доверяли частному врачу? И кто доверял, какой процент населения, чтобы представлять это «доверие» как всеобщую социальную норму? И почему же эти частные врачи, которым так доверяла Россия, мирились со столь высоким уровнем детской смертности - 425 умерших на 1 тыс. родившихся в 1897 году? Ведь причины такой смертности были тривиальными, томографов не требовалось.
В России просто не было той общности «частных врачей», которым население могло верить или не верить, сравнивая их с «государственными». А когда стала возникать сеть больниц, уже и для крестьян, врачи в них были земскими, а не частными. Значит, речь идет о доверии к частным врачам именно состоятельного слоя – они теперь и считаются Россией.
Как же видит В. Мау главные проблемы здравоохранения в нынешней России? Он пишет: «При обсуждении принципов функционирования и реформирования современного здравоохранения можно выделить две ключевые проблемы. Во-первых, быстро растущий интерес образованного человека к состоянию своего здоровья. Во-вторых, асимметрия информации».
Поначалу мелькает мысль: может, это издевательство? Население больно, иммунитет подорван стрессом, идет деградация остатков советского здравоохранения, огромное «социальное дно» лишилось доступа к медицинской помощи (нищие, бездомные и беспризорники не регистрируются по месту жительства и не имеют полиса). Это – экзистенциальная проблема практически для всего населения, которое страдает при виде бедствия соотечественников и от своей беспомощности помочь им – а нам выдают какую-то муть насчет «растущего интереса образованного человека к здоровью» и «асимметрии информации».
Допустим, текст Мау – сигнал для посвященных. Неужели на этот огонек полетит наш «креативный класс»?